Загадочный поклонник
Шрифт:
Глаза виконта сверкнули сталью.
– Он сожалеет о том, что сделал. Поверьте.
– Вы знакомы?
Она вспомнила удивление Мэгги. Девочка назвала этого человека по имени. С ним знаком не только сам виконт, но и его дочь. В Александре проснулось любопытство.
– Если вы желаете, чтобы он принес извинения, я это устрою.
Александре не хотелось больше видеть человека в очках.
– Нет, благодарю вас.
Его теплые пальцы касались кожи. Она на секунду прикрыла глаза. Виконт продолжил резким тоном:
– Я дал ему понять, чтобы он оставил вас в покое.
– Да? –
– Я буду вас защищать. Они больше не потревожат вас.
Кто бы это мог быть? Другие пираты? Разумеется, леди и джентльмены из общества не потеряют к ней интереса, если он будет всем объяснять, что она находится под его защитой. «Со мной произошла удивительнейшая вещь, ваша светлость. Моим защитником объявил себя сосед-пират». В ответ последуют шок, любопытство, испуг. Полный крах.
Можно положить этому конец сейчас же, высказав вежливый упрек. Она все-таки внучка герцога, а не та, кого целуют на улице и за кого потом мстят. Такие вещи происходят с куртизанками и дамами полусвета. Она подавила вздох. Какая у них, наверное, увлекательная жизнь...
– Милорд, уверяю вас, со мной все в порядке.
Синие глаза потемнели и смотрели на нее не отрываясь.
– У меня много врагов, миссис Аластер. Мне жаль, что на вас трудно не обращать внимания.
Она снова таяла. Что-то невозможное происходит каждый раз под его взглядом, от его прикосновений. До чего она дойдет? Она респектабельная вдова двадцати пяти лет от роду, а не легкомысленная девчонка, которой может вскружить голову кто угодно.
– Вас и самого нелегко игнорировать, милорд. Выражение его лица немного смягчилось.
– Это радует.
Его ресницы были такие же золотистые, как и волосы. Они обрамляли глаза цвета лазури, опускаясь, чтобы скрыть голубизну, когда он рассматривал Александру.
– У меня смертельные враги, их игры опасны. – Тон Грейсона стал мрачнее. – Было бы лучше, если бы вы вообще уехали отсюда. У вас есть дом вне Лондона, миссис Аластер?
Она нерешительно кивнула:
– Муж оставил мне домик неподалеку от Солсбери.
– Отправляйтесь туда. Немедленно.
От его взгляда сердце забилось быстрее. Интересно, что происходит?
– Сейчас это совершенно невозможно. Но я покину Лондон в конце июня. Я, как всегда, поеду в Кент к Федерстонам.
Виконт упорствовал:
– Нет. Уезжайте сейчас же в домик неподалеку от Солсбери и оставайтесь там по меньшей мере до середины лета.
Александра терпеть не могла дом в Солсбери. Это была прекрасная золоченая клетка в стиле короля Георга, построенная в прошлом веке аристократом для дамы сердца и проданная, когда состояние владельца пришло в упадок. Туда Тео с удовольствием привозил ее на лето, чтобы онаустраивала чаепития и приемы, пока он разъезжал по округе и спал с чужими женами. Она облизала губы.
– До конца месяца это невозможно. На следующей неделе я устраиваю прием, нужно многое сделать.
Грейсон взглянул на нее так, будто прием – самая большая глупость в мире. Теплые пальцы поглаживали сзади ее шею.
– Прием будет одним из самых значительных в конце сезона, пока все мы не разъедемся по окрестностям. Герцоги и герцогини уже приняли
Его пальцы ласкали волосы, она начинала забывать о приемах, герцогах и герцогинях.
– Разумеется, и вы приглашены. И ваша дочь. – Она закусила губу. – Но ей придется обзавестись соответствующим платьем. Я собиралась обсудить с вами ее одежду, прошу прощения за бесцеремонность.
Ома покраснела, вспоминая вчерашний разговор о вольностях.
Должно быть, и виконт хорошо его помнил. Глаза его потеплели, будто внутри кто-то раздул искры.
– Скажите, миссис Аластер, вы сделали вчера то, что я просил?
У Александры перехватило дыхание.
– Вообще-то да.
Его губы тронула улыбка.
– Ого.
– Это вы предложили.
– А вы сделаете все, что я предложу?
– Нет, разумеется, нет.
Он поднял брови и улыбнулся шире.
– Тогда хотелось бы узнать, почему вы это сделали.
– Чтобы узнать, каково это, – ответила Александра с дрожью в голосе.
Ни один из джентльменов в списке не был так волнующе мужествен. Даже герцог, почти самый привлекательный из возможных женихов, был всегда... застегнут на все пуговицы. Распахнутая рубашка виконта произвела па Александру большое впечатление. Она почувствовала тепло его тела, резкий мужской запах.
– И каково это было? – полюбопытствовал Грейсон.
Восхитительно. Необыкновенно. И ей почему-то захотелось ощутить прикосновение его рук.
– Мы, кажется, говорили о моем приеме?
Он наклонился так близко, что слова застряли у нее в горле.
– У меня нет желания обсуждать ваш прием.
Он еще больше приблизился к ней и запечатлел в углу рта поцелуй, как раз над отметиной.
Произошло нечто странное. Все это время она ощущала грубое прикосновение человека в очках. Даже стараясь об этом не думать, она все еще помнила об отметине: это был словно ожог, боль от которого невозможно унять. Прикосновение губ виконта изгнало чувство потрясения. Кожу слегка закололо, потом это ощущение медленно пропало, а вместе с ним и боль. Губы виконта легким ветерком коснулись ее. Поцелуй был целительным и нежнее лепестка. Грейсон медленно поднял голову, обдавая ее теплым дыханием.
Улетучились все мысли о приемах, одежде Мэгги и тревожных происшествиях. Губы его касались кожи, тело было так близко, кончики пальцев поигрывали локонами у основания шеи.
– Ах, – прошептала Александра.
Она отважно встала на цыпочки и запечатлела легкий поцелуй на шраме, поднимавшем нижнюю губу.
Грейсон улыбнулся. Он снова нагнулся к ней и уткнулся носом в шею. Обжигающе горячий язык очертил ухо.
– Прекрасная леди, – прошептал он.
Он обвил ее руками и прижал к себе. Сердце наполнило нечто близкое к боли. Как же давно ее так не обнимали теплыми сильными руками, баюкая, словно младенца! Последний раз она прижималась к матери много лет назад – пока ту не унесла болезнь. Это было так давно. Хотелось обнимать детей так же, как это делала ее мать, но даже в этой простой радости ей было отказано. До того как ее стиснул в объятиях этот человек, Александра не понимала, как ей этого не хватает.