Загадочный поклонник
Шрифт:
Гостиница «Маджестик» представляла собой здание эпохи короля Георга, простиравшееся по Пиккадилли до начала Сент-Джеймс-стрит. Бывший герцогский дворец превратился стараниями дворецкого в дорогую элегантную гостиницу. Хендерсон чувствовал себя там как рыба в воде – его одежда была сшита лучшими портными с Бонд-стрит. Костюмов его никогда не касался ни карибский, ни азиатский портной. Порвав что-либо, Хендерсон откладывал вещь до поездки в Англию. Даже в плавании Хендерсон старался ухаживать за руками. Он с отличием окончил Оксфорд и принял духовный сан, но отправился
Морская жизнь в Великобритании пришлась ему явно не по вкусу – несколько лет назад выяснилось, что он стал членом шайки Ардмора. Джеймсу Ардмору он требовался в основном потому, что предпочитал брать на абордаж английские суда и освобождать американских моряков. Хендерсон бывал в родной Англии не так уж часто.
Джейкобс, окончивший Итон и Оксфорд и бывший столь же знатного происхождения, что и Грейсон, совсем не был похож на сноба Хендерсона. А может, он просто притворялся. Грейсон видел непреклонный дух в Хендерсоне, переживавшем из-за того, как завязан галстук. Ардмор мирился с причудами Хендерсона – тот был прекрасным офицером.
Грейсон увидел Хендерсона в пустой гостиной на первом этаже: тот сидел в кресле, уткнувшись в газету.
Вся сцена очень смутила Мэгги.
– Папа, зачем мистер Хендерсон это сделал?
Вскоре гости окружили миссис Аластер, которую герцог сопровождал в гостиную. Грейсону не понравилось то, как на нее взглянул лорд Хилдебранд Колдикотт: он будто бы позавидовал Хендерсону. У Грейсона не было возможности подойти к миссис Аластер, дотронуться до нее, взять за руку или произнести драматическим тоном: «Я отомщу за вас».
– Хендерсон, – негромко окликнул он.
Газета взмыла в воздух. Хендерсон поднялся с кресла с безумным взглядом. Мгновение он рассматривал двух мужчин, потом быстро загородился от них креслом.
– Финли... – Хендерсон поднял руки. – Финли, ты меня уже ударил, изуродовал мне лицо, видишь? Сегодня я собирался навестить англиканских консерваторов, а теперь это никак невозможно.
– Почему это? Вокруг тебя поднимется настоящий шум.
Хендерсон просиял.
– Ты так думаешь?
– Хендерсон, – проговорил Грейсон. Всего одно слово возымело магический эффект. Хендерсон побледнел.
– Финли, клянусь тебе, не я это придумал.
– Ну да, я знаю кто.
Он был спокоен, смертельно спокоен.
– Хотелось бы лишь узнать, зачем это понадобилось.
Хендерсон облизал губы и поморщился.
– Капитан Ардмор видел, как она входила к тебе вчера ночью.
– После приступа ярости? – вмешался Джейкобс. – Помнится, он клялся, что не станет нас убивать.
– Но он ведь не убил тебя? – Хендерсон снова поднял руки. – А я не имею с этим ничего общего. Я вообще ничего не знал, пока О'Малли не рассказал.
– А что, О'Малли здесь? – поинтересовался Джейкобс, оглядываясь, будто карлик мог появиться откуда угодно.
Хендерсон фыркнул:
– О'Малли? Ты что, и правда думаешь, что сюда допустят ирландца сомнительного вида?
– Я поведаю этому ирландцу, что ты о нем говорил, – сухо заметил Грейсон. –
Хендерсон скрестил руки, будто защищаясь.
– Ардмор заинтересовался, что ей от тебя нужно. Вот О'Малли и предположил: если другой поцелует ее у тебя на глазах, мы скоро все узнаем.
– Понятно. – Грейсон все еще не повышал голоса, изумляясь собственному самообладанию, в то время как очень хотелось согнуть Хендерсона пополам. – Ты сам вызвался?
Хендерсон сухо улыбнулся:
– Скажем так: был вынужден под давлением служебной необходимости. Но, клянусь, могу даже присягнуть, я и понятия не имел, что она... леди.
Тон Грейсона стал ледяным.
– Думай, что говоришь, Хендерсон! А ты полагал, кто она такая?
Хендерсон нервно пожал плечами.
– Ну, знаешь... веселая вдовушка. Она ведь прибежала к тебе, так? А какая женщина так поступила бы?
Грейсон с трудом держал себя в руках. Еще мгновение – и он бросится на Хендерсона, предоставив постояльцам «Маджестик» соскребать лейтенанта с ковра.
– Между прочим, она спасала мне жизнь.
Хендерсон нервно поправил очки.
– Уверяю тебя, я и понятия не имел, пока не оказался рядом с ней. – Он помолчал. – А потом я понял, что Ардмор жестоко ошибся. – Он в смятении помолчал. – С ней все в порядке?
– Что это ты вообразил?
Хендерсон смотрел на Грейсона нерешительно. Грейсон и сам не понимал, почему его охватила такая злоба. Настоящая ярость. Эта женщина ему не принадлежит. Она леди, никогда не учившаяся целоваться. Мягкие чистые губы трепетали у его жаждущих губ. И все-таки она была замужем. Наверное, ее муж был просто ненормальным.
– Знай, Хендерсон. Если ты снова до нее дотронешься, если к ней прикоснется кто-нибудь еще, я буду считать себя вправе вступиться за ее честь. Это относится ко всем, кто осмелится к ней приблизиться. Скажи Ардмору, что и к нему тоже. Ты все понял?
Хендерсон был белее мела.
– Я-то понял, но не могу ничего гарантировать.
В Грейсоне кипела ярость. Хотелось повалить Хендерсона на пол и избить, разорвать костюм в клочья и растоптать безукоризненный галстук каблуком сапога. И все это зато, что он поцеловал красавицу соседку, совершенно растерявшуюся, когда Грейсон предложил ей спать обнаженной.
Она так и поступила. Он это понял, увидев ее зардевшиеся щеки. Вокруг Александры сидели леди средних лет, взиравшие на него с птичьим любопытством, но Грейсон замечал только ее. Она спала обнаженной по его просьбе, смущалась и волновалась от этого. Встревожился и Грейсон. Хендерсон... Из-за него Грейсон понял, что случилось бы, сделай он ее своей, повинуясь импульсу. Ардмор вовлек бы ее в игру, что осложнило бы уже и без того запутанную жизнь Грейсона. Может быть, убив Хендерсона, он почувствовал бы себя гораздо лучше. Но Грейсон не настолько глуп, чтобы думать, будто Ардмор не станет мстить. Может быть, Джейкобса убьют за Хендерсона, а Оливера – за О'Малли. Вражда будет длиться вечно. Грейсон зная, что Хендерсон – всего лишь пешка в руках Ардмора, как и О'Малли, Мэгги и сам Грейсон.