Загадочный поклонник
Шрифт:
Там копала садовой лопатой его дочь Мэгги, одетая в тяжелую шерстяную юбку и хлопковую блузку. Грейсон ясно помнил, как был ошеломлен, когда она подняла голову. На него смотрели глаза матери – глаза женщины, которую он не смог спасти от убийцы. Он помнил, как, пораженный, опустился на колени, как смотрел в ее лицо и видел свое прошлое, настоящее и искупление грехов.
Он сам положил начало всем событиям, которые случились с тех пор, как он нашел дитя. Много лет назад Грейсон уступил притязаниям дамы лучшего друга. Мужчина может быть таким глупым, когда ему двадцать два...
Он легко смахнул Александру с колен. Она встала на ноги, очень удивившись.
Грейсон поднялся.
– Вычеркните его из списка и посоветуйте друзьям прекратить знакомство.
Ее брови сдвинулись, рот приоткрылся, она раскраснелась.
Да, в постели с ней, ближайшие три недели.
Надо уйти до того, как захочется повалить ее на пол и перепугать слуг. До того, как он сделает ее своей.
Грейсон дотронулся пальцем до подбородка Александры.
– Вы будете сегодня спать обнаженной, если я попрошу? – Он не смог скрыть желания.
Она смотрела на него странным взглядом. Что это в ее глазах – обида? очарование?
– Сэр, вы позволяете себе слишком много.
Ему нравится ее высокомерие. Захотелось смыть раздражение, целуя ее долгими часами. Но сейчас придется удовольствоваться озорной улыбкой.
– Если передумаете, постучите в стену, чтобы я знал.
Она отступила, жарко покраснев. Осознает ли она, как она прекрасна, такая возбужденная и обеспокоенная? Если бы те джентльмены из списка хотя бы предполагали, что она рассматривала их в качестве женихов, сразу превратились бы в ручных щенков. Ей стоит всего лишь дотронуться до того, кто ей нужен.
А потом Грейсон сломал бы шею этому человеку. Возбуждение требовало немедленных действий, но Грейсон взял себя в руки. Для полного успокоения нужно найти ледяной водопад.
Он еще раз окинул взглядом восхитительное тело, улыбнулся, заметив ее смущение, и вышел.
Александра аккуратно расчесывала спутанные кудри Мэгги. Девочка сидела у туалетного столика Александры, ее новое белое платье прикрывал халат. Александра уже оделась в шелковый лиф цвета сливок и платье из прозрачной серебристой ткани. Юбка приятно шуршала от движения. Локоны Александры были уложены в простой узел и украшены светлыми цветами. На груди переливалось бриллиантовое ожерелье. Прошла почти неделя, с тех пор как виконт обнаружил список и пошутил над ней. Поначалу доставляло странное удовольствие то, что Грейсону захотелось поставить себя на первое место. Было приятно думать о его искренности. А потом, когда она задала вопрос, он взглянул на нее и произнес: «Сожалею...»
Иными словами: «Нет, глупая женщина. Я пират, моей женой была женщина с экзотического острова. Зачем мне вдова, которой нужно составить список женихов, чтобы выбрать нового глупого домашнего мужа?» А предостережение по поводу мистера Берчарда было в высшей степени странным. Правда это, или он все придумал, чтобы поразвлечься еще немного? Она упомянула это имя в разговоре с Мэгги, но Мэгги никогда о нем не слышала.
До того как виконт нашел список, она собиралась серьезно поговорить с ним насчет Мэгги, ее одежды и воспитания. Но после таких шуток и второго пожелания спать без одежды она не отважилась к нему приближаться.
Конечно, вечером Александра снова сняла сорочку после ухода Алисы и скользнула под простыни нагая. С тех пор она проделывала это каждую ночь. Александра стала держать одежду у кровати, чтобы одеться до того, как утром войдет Алиса. Каждую ночь она журила себя, но потом вспоминала, какими горячими были глаза виконта... Вспоминалась греховная улыбка, и ночное одеяние спадало, прежде чем Александра могла взять себя в руки. От этого становилось еще труднее говорить о Мэгги. Наконец она написала короткую записку и послала ее с Джеффри. Она извинилась, что взяла на себя смелость ему писать, и за настойчивость, с которой предлагает помочь Мэгги. Она с радостью посетила бы с Мэгги магазины, а еще у нее есть на примете дама, которая подойдет Мэгги в качестве гувернантки.
Для написания письма потребовалось три часа и несколько черновиков. Удовлетворившись текстом, она вздохнула, запечатала послание и передала его Джеффри. Десять минут спустя появился ответ, написанный поперек обратной стороны письма: «Поступайте, как сочтете нужным».
Она долго смотрела на эти слова, раздумывая, что они означают. Он пришел в ярость от ее вмешательства, или ему просто все равно?
За прошедшую неделю она не видела виконта, и спросить возможности не было. Они больше не встречались на улице, но герцог Сен-Клер навестил Грейсона три раза. Она знала, что герцог тесно сотрудничает с морским министерством. Александра вспомнила объяснение виконта, услышанное из окна: морское министерство хочет, чтобы он нашел пропавшего Людовика Французского. Ее любопытство никто не мог удовлетворить.
Причесывая Мэгги, Александра заметила, что волосы ее не совсем черные. К черным прядям примешивались светло-каштановые, унаследованные от золотоволосого мужчины.
Мэгги наблюдала за ее отражением в зеркале.
– Мой папа думает, что вы удивительно красивы.
Александра вздрогнула, но скрыла это, положив щетку и взяв лепту.
– Это лестно, Мэгги, – проговорила она. – Но ты не можешь этого знать.
– Он сказал: «Миссис Аластер удивительно красива». И велел спросить, нравятся ли вам изумруды.
– Почему это его интересует?
– Должно быть, он хочет вам что-то подарить. У него целые шкатулки драгоценностей. Он говорит, что это – мое наследство, но я не против поделиться им с вами.
Александра вспомнила слова миссис Уотерз о том, что дом виконта полон драгоценностей, шелков и всяких диковинных вещей. Но Мэгги и мистер Оливер были самым экзотичным, что она видела в том доме, не говоря уже о самом виконте. Она начала торопливо прихватывать лентой локоны Мэгги.
– Мне не надо никаких изумрудов.
Взгляд ее был искренним.
– Он хочет подарить их вам. Обычно он поступает так, как считает нужным.
– Да, это я заметила.
Мгновение Мэгги молчала, не мешая Александре. Девочка очень интересовала ее, и тем больше, чем дольше они были знакомы. Во многом она была похожа на отца, обладая очаровательной беззаботной веселостью. Но глупым ребенком Мэгги не была. В ее глазах светился ум, их взгляд сосредотачивался на слушателе – как раз перед тем, как девочка излагала какую-нибудь абсолютную мудрость.