Загадочный супруг

Марш Эллен Таннер

– Ах ты сучка! – простонал он. С бьющимся сердцем Таунсенд попыталась сползти с кровати, но Ян устремился за ней. Схватив ее за лодыжки, он подтащил ее обратно под себя и, широко раздвинув ноги, свирепо устремился между ними. Таунсенд сжалась, ожидая резкой боли, когда он войдет в нее, но его прежние действия оставили ее влажной и теплой, и она только громко охнула, когда он глубоко проник в нее. Он застонал, его губы раскрыли ее рот, и она ощутила во рту вкус его крови.

– О Боже, – Таунсенд вздрогнула и замерла, когда Ян начал грубо, свирепо двигаться внутри нее. Она не доставит ему удовольствия, отвечая на

его страсть. Но она была бессильна противиться зову природы или чудесному желанию, пробегавшему по ней волнами с каждым его грубым проникновением в нее. Не в силах удержаться, она обняла его за шею и вжала в себя еще глубже, всплакнув, возможно, от того, что так сильно желала его и еще от того, что знала – он выбрал сегодня ее, а не маркизу дю Шарбоню.

– О! – простонала она, изгибаясь под ним в оргазме.

Ян погрузил лицо в душистый шелк ее волос и содрогнулся, извергнув в нее семя. Он решил показать ей, какой страшной глупостью с ее стороны было думать, что она когда-нибудь захочет покинуть его. И в этот краткий миг сам усомнился, сможет ли он когда-нибудь уйти от нее.

11

На следующее утро Таунсенд проснулась в большой комнате одна. Она почувствовала боль между ног, когда откинула одеяло и вытянулась, и улыбнулась самой себе. Могла ли она надеяться, что Ян так неистово ласкал ее ночью потому, что приревновал к Анри Сен-Альбану, уделившему ей столько внимания? Бывает ведь иногда, что муж влюбляется в жену после того, как брачный контракт подписан, а приданое перешло в его руки.

– Вам записка, мадам, – сказала Китти, появляясь в дверях.

Таунсенд сорвала печать. Она сразу поняла, от кого записка, хотя подписи не было. Довольная улыбка тронула ее губы.

– Это от герцога. Он хочет, чтобы я поехала с ним кататься сегодня утром.

– О, мадам, как чудесно!

– Да, – сказала Таунсенд.

Она ждала с нетерпением, когда Китти закончит ее туалет, а потом выбежала во двор к громадным каменным конюшням с сотнями лошадей, принадлежавших Королевскому двору. Как в садах и во всех общественных зданиях Версаля, во дворе было многолюдно. В одном конце двора мыли карету с гербом Бурбонов, а другая карета возвращалась из города, разгоняя группу грумов, которые выводили призовых породистых лошадей на утреннюю прогулку. Множество господ в костюмах для верховой езды и блестящих сапогах стояли кругом, ожидая, когда к ним подведут их лошадей. Таунсенд приветствовала Анри Сен-Альбана, выходившего из конюшни.

Он пересек двор и, улыбаясь, склонился к ее руке. В визитке и безукоризненных светло-желтых бриджах он выглядел импозантным и красивым.

– Итак, вы пришли, – сказал он, очень довольный. – Я не был уверен, что вы придете. Извините, что не пригласил вас заблаговременно.

С минуту она неуверенно улыбалась.

– Очень мило с вашей стороны было пригласить меня.

– Я знаю, что у вас нет своей лошади, – продолжат Анри, ведя ее по двору. – Но мосье Мансар был настолько любезен, что предложил вам одного из своих жеребцов. Думаю, он вам понравится.

– Мосье Мансар или жеребец? – спросила насмешливо Таунсенд.

Сен-Альбан расхохотался. Небольшая группа мужчин и женщин уже сидела верхом, и солнце, проникавшее сквозь утреннюю дымку, освещало дорогие заколки и перья на шляпах с загнутыми полями.

Лошади тоже были богато экипированы в синий бархат, а на конюхах были летние пикейные костюмы с золотым шитьем. Таунсенд подавила вздох. Очевидно, никто из принадлежавших к Королевскому двору в Версале не мог появиться даже на простой утренней верховой прогулке не будучи изысканно одет.

Эдуард Мансар при виде их отделился от своих собеседников и подскакал к ним. Он окинул одобрительным взглядом Таунсенд в ее амазонке из темно-зеленого бархата. По сравнению с одеждой других дам простой, классический покрой ее платья делал ее особенно стройной, юной и свежей – интригующая новинка здесь, в пресыщенном придворном обществе.

– Я польщен тем, что могу предоставить вам одну из моих лошадей, – с этими словами он подал знак груму, и тот поспешил к ним с оседланной лошадью. – Надеюсь, она не покажется вам слишком норовистой.

Таунсенд не могла удержаться от смеха при мысли, что есть лошадь, с которой она не могла бы справиться. Ее смех был искренним, непоказным, и голубые глаза заискрились под шляпой с перьями. Сен-Альбан и Мансар наблюдали за ней, любуясь.

– Моя жена не нуждается в том, чтобы ей одалживали лошадь, мосье, – раздался глухой голос позади них. – Я распорядился, чтобы ей подали ее собственную.

Таунсенд быстро обернулась и увидела Яна Монкрифа, направлявшегося к ним от конюшни. Он был одет в костюм для верховой езды – серый редингот и сапоги выше колен. За ним следовал Эмиль. Горбун вел двух лошадей, в одной из них она узнала черного жеребца Монкрифа, другая – изящная белая кобыла – была под дамским седлом.

Она вдруг сникла.

—Разве вы тоже собирались поехать с нами кататься?

Сен-Альбан внимательно взглянул на нее. Он расслышал в ее тоне все – она любит Яна Монкрифа. Но почему не признается в этом ни себе, ни ему?

– Нет, – отрывисто ответил Ян. – У меня дела в Париже. Но раз вы едете с друзьями, вам лучше ехать на своей лошади. Эмиль купил ее для вас вчера.

Таунсенд пробормотала слова благодарности, пока Ян подсаживал ее на лошадь. Она держала голову склоненной, когда он вдевал ее ногу в стремя.

– Вы уезжаете надолго?

– Нет. – Тон был резким, и он не смотрел на нее. – На один день, самое большее – на два. Эмиль, мои перчатки. Мосье, мадам, желаю хорошо провести день.

Ян стоял, наблюдая, как всадники скачут по каштановой аллее. Белая кобыла Таунсенд шла легким галопом рядом с коричневым жеребцом Сен-Альбана. Ян смотрел на изящную спину Таунсенд в элегантной зеленой амазонке до тех пор, пока она не затерялась в пятнах света и тени. Жеребец позади него тряс головой и нетерпеливо ржал. Ян медленно повернулся. Эмиль молча подал ему поводья, но не сразу выпустил их из рук.

Ян вскочил в седло, затем холодно посмотрел на слугу.

– Хочешь мне что-то сказать?

Тот пожал своими изуродованными плечами.

– Вы не собирались в Париж. Вы хотели ехать кататься с леди Войн.

Челюсти Яна сжались.

– Очевидно, я ошибся, полагая, что она найдет для меня время. Будь уверен, Эмиль, этого больше не произойдет.

– Тот мужчина, что поехал с ней, высокий, в коричневом камзоле...

Ян метнул в него хмурый взгляд.

– Что дальше?

– Я его никогда прежде не видел. Откуда он?