Заглуши Мою Боль
Шрифт:
— Нет, — снова зыркнул он. — Та девушка знала моё имя. Она назвала меня по имени. И те…вас.
— Это надо промыть. Иначе на ногу наступить не сможешь, если вообще без нее не останешься. Девушка — моя подруга. И мы… работаем вместе. Я ей рассказала… о тебе. Видимо, она тебя проверила. И, судя по тому, что не пристрелила — не сочла опасным.
— Видимо, плохо проверила, — улыбнулся он. Улыбнулся? Он?! Мамочки. — Но не для вас. Да и не забывайте — я вам полностью подчинен.
— Но ведь дело не в этом. Ты не поэтому мне помогаешь. И думаю даже не потому, что я с тобой сп… Ай!
Он
— Нет! Нет, прошу! Только не говорите об… этом. Пожалуйста. Я понимаю, что Вам всё равно, и… и поэтому — не говорите. Поклянитесь, что не будете. Прошу, умоляю, заклинаю — поклянитесь что не будете говорить о… об этом!
Как же меня задолбали эти истерики! Ну чем ему секс-то не угодил? Мне ж казалось, что ему понравилось. Либра с Профессионалом снова затолкали попытавшуюся было выбраться Данку обратно в подсознание.
— Хорошо, хорошо. Я не буду говорить о сексе между нами. Ай! Клянусь! Пусти, придурок, ты мне руку сломаешь!
— Даже сейчас не ударили. — Он разжал пальцы и откинулся на стену, прикрыв глаза. Но из-под ресниц продолжал за мной наблюдать. — Вы ни разу меня не ударили ментально. Почему? Я же ваш. Вы были злы, раздражены, вроде даже пьяны. Но ни разу на мне не сорвались. Почему… Госпожа?
Твою ж в утиль. КАК ТЫ МЕНЯ ДОСТАЛ!
— А что, плохо? Мазохист? Могу коробочку с кнопочками дать, тыкай себе на здоровье, только меня не трогай! И Госпожу свою знаешь куда себе засунуть можешь? Или подсказать? Разгоспожакался. Ты на меня да-а-алеко не как на Госпожу смотришь. Спокойно, я помню, я не об этом! Я всё ждала, на что ты решишься — сбежать или просто меня прирезать. А ты помогать начал. Так что это нормальный вопрос — почему?
В смысле "Хмы"? Сам такой!
— Вы знали про заглушку. Это уже означало, что за вами кто-то стоит. Но у Стражей вы меня с целым представлением забрали — значит не с ними. И… есть еще одни, которые ее ищут. Я боялся, что вы — одна из них. Но их люди на вас сегодня напали, пытались убить, не оставив шанса. Просто не рассчитывали на ваше оружие. Мы бы действительно сгорели от их… шаров. Видел я уже такие. Людей этих много, но они… хитрые. И… это страшно.
Я села — ноги на корточках уже затекли. Положила ступню… его себе на колени и попробовала легонько стряхнуть налипшую грязь подолом платья.
— Расскажи о них.
ПОЭТОМУ — ЗАТКНИСЬ
Конечно, расскажу. Не могу больше в себе… Может не всё, но что смогу. Что через глотку пролезет и там не застрянет.
— Откуда у тебя блокатор? — Да, с контролем лица у тебя получше, чем у меня, но эти три дня… Важный это вопрос для тебя, очень важный.
— До борделя, — какого отжига, ты знаешь где меня взяла, что ж смотришь, как первый раз услышала! — До борделя я принадлежал одному ученому…
— Долго? — О, и это для тебя важно. Отжиг, ногу больно! — Прости, но у тебя тут присохло. Я постараюсь аккуратно, — надо же, платьем своим… Еще и слюной смочила… Вот и… как тут?… Отжиг!
Отворачиваюсь. Вдруг поможет.
— Три года. Чуть больше. Он создал этот кристалл. И умер. А я украл его и сбежал. Неудачно. Хозяин завещание оставил — отдать в ближайший…
— Ты — образец? Дэрек так их называл, — перебила. Хорошо. Ну не смогу я тебе рассказать, КАК он умер. И…
— Да, — я ответил слишком громко. Эхо разбилось о бетонные стены.
Дэрек… Он для тебя — просто Дэрек?! Кто ты? Ну да, еще бы ты мысли мои не прочитала, контроль совсем в утиль…
— Да не дергайся ты! Больно же сделаю. Ты или веришь мне, или нет. Так что и вправду не дергайся — ни ногой, ни… весь. Работала я с Дэреком. Но не выдержала всю эту мерзость. И даже то, что он создал, не должно было иметь такую цену.
Я с силой сжал челюсти. Ты даже не представляешь эту цену. Мерзость, да? А самое мерзкое — то, что я делал это добровольно. Я принимал в этом участие, зная, на что иду. Ну, или думал, что знал.
Неожиданно она отпустила мою ногу и придвинулась вплотную, лицом ко мне.
— Мерзость! — Мягко, прикосновением к щеке двумя пальчиками, повернула моё лицо к себе. Как часто я хотел смотреть в него — без страха увидеть на нём брезгливость, без ударов кристалла, без ожидания наказания. Но сейчас это было больно. Но отвернуться я не мог. — Мерзость — то, что делал Дэрек. Но то, что он создал, не должно стать мерзостью. Я с теми, кто пытается направить это на помощь таким, как ты.
— Рабам, — чего уж, называй вещи своими именами.
— Рабам, — согласилась обидно легко. — ЛЮДЯМ, живущим с этим, — провела пальцами по моему лбу, стирая капли пота. — Я знаю, что многие сходят с ума. Их кристаллы ведь нельзя удалить. Но с блокатором есть шанс всё изменить, заглушить сигналы. Ты же знаешь — сейчас нет ничего, что могло бы это сделать. Ничего, кроме блокатора. Если ты веришь в клятвы, я клянусь — я с теми, кто хочет помочь.
Пальцы продолжали поглаживать моё лицо, словно живя своей жизнью. Скользнули по вискам, спустились на щеку. И накрыли губы.
Зачем? Зачем так?
Я положил свою руку поверх ладошки на своих губах, но вместо того, чтобы отстранить, как планировал, прижал сильнее и поцеловал. Повернул и поцеловал запястье. И снова — ладонь. Девушка придвинулась вплотную и поцеловала мою руку.
Это было почти как поцелуй в губы. Только между ними — наши ладони. Я провёл языком между её пальцами, а она слегка прикусила фалангу моего. При этом её пальчик аккуратно скользнул мне в рот и погладил мой язык. Я от неожиданности застонал и пососал этот пальчик, стараясь не задеть зубами. И, собрав остатки воли, отстранил её руку.
— Я расскажу всё, что знаю, — с хрипотой в голосе бороться было бессмысленно. — Сделаю всё, что смогу, чтобы помочь. — Я отпустил её руку, с усилием разжав пальцы. — Не нужно. Я итак всё сделаю.
Она отстранилась, отвернувшись к нашему фонарику, и приглушила его яркость, оставив лёгкое мерцание. Снова придвинулась. Я сжался от её дыхания над моим ухом.
— Любой другой, подумав так обо мне, получил бы пощечину. Но тебя я приласкаю.
И она перекинула через меня ногу, оказавшись на коленях над моим пахом, где часть меня тоже жила своей жизнью. Довольно активной жизнью. А девушка снова погладила мои губы. А я, скользнув ладонями под юбку её сарафана, из последних сил пытаюсь сам всё испортить.