Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли? (сборник)
Шрифт:
Миссис Хигби и миссис Уичер, президент и вице-президент Лиги матерей, сегодня днем опять посетили мэрию и подали протест против продолжения танцевальных состязаний. В мэрии им сообщили, что городской прокурор внимательно изучает свод законов, чтобы решить, какие можно отыскать для этого юридические обоснования.
– Мы не можем ничего предпринять, пока не будем точно знать, что гласит закон, – заявил мэр Хинсдейл. – Пока что нам не удалось обнаружить ни одного подходящего на сей случай параграфа, но городской прокурор изучает все возможные прецеденты.
– Колебались бы городские власти, если бы городу грозила чума? – вопрошала миссис Хигби. – Разумеется нет. Если не существует закона, подходящего на сей случай, пусть издадут чрезвычайный закон. Танцевальный марафон – это чума, он аморален и унизителен, а в зале к тому же еще и общедоступный бар, место сборища гангстеров, мошенников и прочих криминальных типов. Разумеется, эта атмосфера не для наших детей…»
Газету я вернул миссис Лейден.
– Мистер Дональд говорил нам, что, по мнению его адвоката, город вообще ничего предпринять не сможет.
– Дело не в том, сможет или не сможет, – заметила миссис Лейден. – Эти женщины вбили в голову, что должны тут все прикрыть, и увидите, они этого добьются, есть такой закон или нет.
– Не вижу в марафоне ничего дурного, – сказал я, – но насчет бара они правы. В «Пальмовой роще» сидит уйма типов, от одного вида которых мороз по коже… Как вы думаете, много времени потребуется Лиге, чтобы добиться своего?
– Не знаю, но они добьются. Что вы тогда собираетесь делать?
– Прежде всего как следует насладиться солнцем, – ответил я. – Раньше я любил дождь и терпеть не мог солнца, но теперь все наоборот. Здесь так не хватает солнца!..
– А что потом?
– Пока еще у меня нет никаких планов.
– Понимаю. Где Глория?
– Надевает спортивную форму. Сейчас придет.
– Она начинает слабеть, да? Доктор говорит, ей приходится по несколько раз в день проверять сердце.
– Это еще ничего не значит, – возразил я. – Доктор проверяет всех. С Глорией все нормально.
Нормально с Глорией не было, и я это знал. Каждое дерби представляло для нас теперь проблему. Мне никогда не понять, как мы продержались последние два вечера.
За два забега Глория уходила в бокс двенадцать раз, но, правда, возвращалась. Я не хотел делать далекоидущих выводов только потому, что доктор проверял ей сердце шесть или семь раз в день. Того, что у нее не в порядке, ни один стетоскоп не обнаружит.
– Наклонитесь ко мне, Роберт, – сказала миссис Лейден.
Впервые она назвала меня но имени, и я немного растерялся. Я перегнулся через барьер, но продолжал раскачиваться из стороны в сторону, чтобы никто не мог упрекнуть меня в том, что я нарушаю правила и не двигаюсь. Зал был набит битком.
– Вы же знаете, я ваш друг, верно?
– Конечно знаю.
– Знаете, что я отыскала вам спонсоров?
– Разумеется.
– Вы мне доверяете, не так ли?
– Конечно, я вам доверяю.
– Роберт, Глория не та девушка, что вам нужна.
Я промолчал, любопытно было, что за этим последует. Я никак не мог понять, почему миссис Лейден проявляет ко мне такой интерес, разве что… Но это было исключено. Она мне в бабушки годилась.
– От нее вы никогда не дождетесь ничего хорошего, – продолжала миссис Лейден. – В душе она злая женщина и может поломать вам жизнь. Вы же не хотите загубить свою жизнь? Или хотите?
– Она этого не сделает, – возразил я.
– Обещайте мне, что никогда больше не увидитесь с ней, когда здесь все закончится.
– Ох, да я же не собираюсь жениться на ней, ничего подобного, – заверил я. – Я в нее даже не влюблен. Но она довольно милая. Просто временами впадает в депрессию.
– Это не депрессия, – возразила миссис Лейден. – Это ненависть. Она ненавидит всех и вся. Она жестока и опасна.
– Я и не догадывался, что у вас такое о ней впечатление, миссис Лейден.
– Я старая женщина, – сказала она, – ужасно старая женщина. И я знаю, что говорю. Когда это кончится… Роберт, – вдруг назвала она меня по имени, – я не так бедна, как вы думаете. Я похожа на бедную женщину, но я не бедная. Я богатая. Очень богатая и щедрая. Когда вы отсюда выберетесь…
– Добрый вечер, – произнесла Глория, появившаяся так неожиданно, словно с неба свалилась.
– Добрый вечер, – ответила миссис Лейден.
– О чем это вы? – поинтересовалась Глория. – Я не помешала?
– Не помешала, – недовольно буркнул я.
Миссис Лейден развернула газету и погрузилась в чтение. Мы с Глорией направились к помосту.
– Что она тебе про меня говорила? – спросила Глория.
– Ничего, – ответил я. – Мы обсуждали, как быть, если марафон запретят…
– Вы говорили кое о чем еще. Почему же тогда вы замолчали, когда я подошла?
– Не выдумывай.
– Дамы и господа, – сказал Рокки в микрофон. – Или, точнее, прочитав газеты, – продолжал он, когда шум утих, – мне бы надо было скорее обратиться к вам: наши милые, безрассудные зрители!
Это вызвало взрыв смеха, публика поняла, на что он намекает.
– Как видите, марафон продолжается… – голос его окреп, – и будет продолжаться, пока не останется один-единственный участник – абсолютный победитель. Хочу поблагодарить вас за то, что вы пришли к нам сегодня, и хочу напомнить: не пропустите завтрашний вечер. Завтра здесь состоится торжественное бракосочетание, пара номер семьдесят один – Ви Лоуэлл и Мери Хоули – будет обвенчана прямо у нас на глазах известным и уважаемым местным священником. Если вы еще не заказали билеты, сделайте это поскорее. А теперь, прежде чем начать дерби, хочу представить некоторых знаменитостей из числа наших зрителей. – Он взглянул на листок. – Дамы и господа, среди наших почетных гостей сегодня блистательный киноактер Билл Бойд. Поприветствуйте зрителей, мистер Бойд!