Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли? (сборник)
Шрифт:
Мистер Самуэльс поклонился аплодирующей публике.
– Туфельки для невесты предоставил обувной магазин «Хрустальный башмачок» с Мейн-стрит. Здесь мистер Девис? Встаньте, пожалуйста, мистер Девис.
Мистер Девис поднялся со своего места.
– Чулки и шелковое… гм, ну, сами знаете что… прислано из ателье мод «Ролли» для элегантных девушек. Где вы, мистер Лайтфут?
Мистер Лайтфут встал, публика свистела и выла.
– О прическе невесты позаботился салон красоты «Помпадур». Здесь ли мисс Смит?
Мисс Смит помахала зрителям в знак привет.
– А жениха с головы до ног любезно одела фирма мистера Тауэра по пошиву мужской одежды. Прошу вас, мистер Тауэр…
Мистер Тауэр вытянулся рядом со своим креслом.
– Все цветы для нашего торжества предоставлены школой цветоводов с Пихтового нагорья Прошу, мистер Дюпре…
Мистер Дюпре встал.
– А теперь, дамы и господа, я передаю микрофон преподобному Оскару Гильдеру, который совершит обряд бракосочетания и соединит эти очаровательные создания…
Стойку с микрофоном он отдал Ролло, переставившему ее с помоста на площадку. Преподобный Гильдер приблизился к микрофону, кивнул оркестру, и свадебный кортеж пришел в движение. Обе линии кортежа, мужчины с одной стороны, девушки с другой, дошли до конца зала и вернулись к священнику. Я впервые видел девушек не в брюках и не в спортивной форме.
Шествие мы репетировали в тот день дважды, и нас учили, что каждый раз нужно приостановиться, прежде чем сделать следующий шаг. Невеста и жених ждали за сценой, но стоило им только появиться, как зал разразился криками и аплодисментами. Миссис Лейден кивнула, когда я проходил мимо нее. У сцены мы разошлись по местам и остановились, а Ви и Мери с шафером, которым был Кид Камм, и подружкой невесты – Джеки Миллер – двинулись дальше, к священнику. Тот кивнул оркестру, музыка смолкла, и началась церемония. Все время, пока она длилась, я смотрел на Глорию. Мне еще не представился случай сказать ей, как безобразно она вела себя с мистером Максвеллом, и я все ждал, когда она взглянет на меня, чтобы намекнуть – мне многое надо сообщить ей, когда останемся одни.
– …И объявляю вас мужем и женой! – произнес преподобный Гильдер. Склонив голову, он начал читать молитву: – Господь – мой пастырь, и да благословит Он житие мое. На паствах зеленых пасет он меня, к водам тихим меня приводит. Душу мою очищает, ведет меня по тропам справедливости во имя Свое. И если придется мне идти под сенью смерти, не будет страха в душе моей, ибо Ты со мной. Ты щит мой пред лицом врагов моих, Ты умащаешь власы мои, чашу мою наполняешь до краев. Пусть доброта и милосердие Твое пребудут надо мной все дни жизни моей, и пребуду я в доме Господнем во веки веков.
Когда священник умолк, Ви робко поцеловал Мери в щечку и все столпились вокруг них. Зал сотрясался от топота и оваций.
– Минутку… еще минутку! – кричал Рокки микрофон. – Всего минутку, дамы и господа!
Шум стих, и в этот момент с противоположного конца зала, из «Пальмовой рощи», долетел звук бьющегося стекла.
– Нет!.. – крикнул какой-то мужчина.
И тут прогремели пять выстрелов, один за другим. В публике поднялся крик.
– Оставайтесь на своих местах! Все оставайтесь на своих местах! – надрывался Ролло.
Часть зрителей кинулись к «Пальмовой роще» выяснить, что случилось, и я присоединился к ним. Сокс Дональд обогнал меня, шаря рукой в заднем кармане.
Перескочив через барьер в пустую ложу, я мчался следом за Соксом. У бара толпились и шумели люди, смотревшие куда-то вниз и пытавшиеся протиснуться к стойке поближе. Сокс пробрался вперед, и я тоже.
На полу лежал мертвый мужчина.
– Кто это сделал? – спросил Сокс.
– Он вон там, – ответил кто-то.
Сокс рванулся вперед, я – за ним. Меня несколько удивило, что за моей спиной оказалась Глория.
Парень, который стрелял, стоял у бара, опираясь на стойку. По лицу его стекала струйка крови. Сокс шагнул к нему.
– Он первый начал, Сокс, – сказал парень. – Хотел меня убить… ударил пивной бутылкой…
– Монк, ты засранец проклятый! – завопил Сокс и огрел его дубинкой по физиономии. Монк завалился на стойку, но не упал. Сокс молотил его снова, и снова, и снова, а кровавые брызги летели на всех и вся вокруг. Он буквально вбил парня в стойку.
– Эй, Сокс! – позвал кто-то.
Метрах в десяти от нас была еще одна кучка сбившихся в кружок людей, они тоже смотрели на пол, отталкивая друг друга. Мы пробились в середину – и там лежала она.
– О черт! – охнул Дональд.
Это была миссис Лейден, и у нее на лбу темнела маленькая дырочка. Джон Максвелл, упав на колени рядом, поддерживал ей голову… потом осторожно положил ее на пол и встал. Голова миссис Лейден медленно повернулась в сторону, и кровь, скопившаяся в глазнице, вытекла на пол.
Джон Максвелл заметил нас с Глорией.
– Вместе с другими арбитрами она шла готовиться к дерби, – сказал он. – Шальная пуля…
– Жаль, что не в меня, – прошептала Глория.
– О черт, черт, черт… – скрежетал зубами Сокс Дональд.
Нас всех собрали в женской раздевалке. В зале почти никого не осталось, только полиция и несколько репортеров.
– Вы, наверное, догадываетесь, почему я вас собрал, ребята, – медленно начал Сокс, – и догадываетесь, что я вам хочу сказать. Нет смысла обвинять кого-либо в том, что случилось, – такие вещи просто случаются, и все. Для вас это удар, для меня тоже. Только у нас дела пошли на лад… Мы с Рокки посоветовались и решили, что премию, ну, тысячу долларов, мы разделим между вами поровну – и еще тысячу я добавлю из своих. На каждого придется по пятьдесят долларов. Это справедливо?
– Да, – ответили мы.
– Вы думаете, шансов, что нам дадут продолжить, нет? – спросил Кид Камм.
– Никаких. – Сокс покачал головой. – Раз против нас еще и лига пуританок, нет никаких.
– Ребята, – сказал Рокки, – мы многое пережили вместе, и мне с вами здорово работалось. Может, мы когда-нибудь еще организуем такой же марафон…
– Когда мы получим деньги? – спросил Ви Лоуэлл.
– Утром, – ответил Сокс. – Кто из вас хочет остаться тут на ночь – пожалуйста, как всегда. Но если хотите уйти, никто вас не держит. Деньги для вас будут готовы утром, после десяти, можете прийти когда угодно. Теперь же я с вами прощаюсь, мне надо в полицию.