Заголовок в газете. Энн Эйзел
Шрифт:
Твоя Ипотекокредитованная Дочь, Бентли.
Дорогой Папа!
Я думаю, что Глен Раттер после вчерашней истории станет победителем пари на мой брак. Он поставил на один месяц и четыре дня. Как я уже писала тебе, иногда я нахожу жену рядом с обнаженными моделями, но я совершенно не привыкла к тому, что вернувшись домой, обнаружу свою жену с голой женщиной на руках.
– Я могу все объяснить, - она улыбнулась мне через плечо Линды, когда я, остолбенев, остановилась в дверях. Линда - это одна из моделей моей жены, которую она регулярно рисует.
– Я очень надеюсь
– У меня нет пистолета и, я думаю, что я слишком коротка, чтобы дотянуться до твоей шеи и придушить тебя.
– У Линды кризис, - объяснила Рейчел, поглаживая задницу обнаженной модели.
– У меня тоже, - я вздохнула.
– Я приготовлю чай, а ты, Линда, накинь халат и перестать плакать на плече у моей жены. Ты оставила на ней слюнявые пятна.
Оказалось, что партнер Линды оскорбил ее. За чаем мы обсуждали возможные планы, итоги, цели и преимущества некоторых из них, большинство отвергли, сделали повторный анализ оставшихся и пришли к кое-каким выводам. Я предложила бесплатный приют и помощь социального работника. Рейчел предложила месячное пребывание в Париже для Линды и ее сестры. Естественно, все за счет Рейчел. Это оказалось оптимальнее всего, и Линда ускакала рысью, чтобы поговорить со своей сестрой.
– Ты такая щедрая!
– обвинила я свою жену.
Она пожала плечами.
– Мой прадед сделал деньги на вооружении, мой дед - на восстановлении Европы, а мой отец на манипуляциях с фондовым рынком. Я трачу их деньги на благие дела, это лучше, чем баловство, я считаю. Через некоторое время все эти развлечения становится действительно очень утомительными.
– Брак со мной сделал из тебя более спокойного и благородного человека?
Признаю, я думала, что все испортила.
Рейчел подошла и села мне на колени.
– Глупышка. Я сейчас такая же дикая, как всегда.
Затем она решила доказать мне это!
Я думаю, папа, что как супружеская пара, мы делаем определенные успехи. Я настояла на том, чтобы Рейчел водила машину в соответствии с правилами дорожного движения Онтарио, а она настояла на том, чтобы я села на диету. Мне кажется, что это поразительный этап нашей совместной жизни, когда наши решения делают друг друга несчастными и одновременно счастливыми, как пара. Это значит, что в нашей жизни происходит что-то очень положительное.
Ты замечал когда-нибудь, что слово "диета" - слово из пяти букв по смыслу почти равно слову "смерть"? Рейчел очаровала всех, кого я знаю, и они следят за мной, как ястребы. Как-то раз утром, сидя в ординаторской, я собиралась откусить пончик, но его вытащила из моего рта, наполненного слюнками, Клэр - мой административный помощник.
– Плохой историк!
– отчитала она меня и указала на мой очищенный от еды офис.
– Иди. Садись там.
Ну да ладно, ее действия не были совсем уж неожиданными, а ее слова такими уж резкими, но диета - это собачья жизнь. Рейчел испортила мою жизнь, она по-прежнему улыбается мне, но за моей спиной продолжает вести себя, как маньяк.
Твоя Многострадальная, Но Счастливая Дочь, Бентли.
Дорогой Папа!
Сегодняшний день стал эпохальным событием. Я жената уже шесть месяцев. За это время случилось несколько событий, которые расстроили меня - обнаженная женщина в объятиях моей жены, папарацци, спрятавшийся в ванной комнате, неудачная попытка моей жены научиться готовить, репортеры, выстраивающиеся перед входом в ресторан, в котором мы теперь частые гости, появление Рейчел в суде за двадцать семь неоплаченных штрафов, (кажется, она считает, что оплачивать их можно только по своему желанию), и наши фотографии в желтой прессе каждую неделю. (Ты можешь себе представить, что я потеряла двадцать фунтов?) Несмотря ни на что мы живем довольно беспечной и счастливой жизнью. Рейчел даже перестала водить свой спорткар и отправила Феррари в хранилище.
Вчера, однако, мы оказались в условиях нового кризиса. Рейчел оторвалась от своего последнего творения и взглянула туда, где я, устроившись в уголке, сидела и читала рабочие бумаги. Мне нравится после обеда присоединяться к ней в ее студии, где мы обе работаем.
– Я тут подумала об именах. Почему тебя назвали Бентли?
– спросила она.
Естественно, я попыталась уклониться от ответа.
– Меня же должны были как-то назвать. Эй, ты сбиваешь меня с мысли!
Ее глаза стали узкими, кисти были отложены в сторону, и она подлетела ко мне со скоростью пчелы. Рейчел лучше, чем кто-либо, признает уклонение от ответа. Она устроилась у меня на коленях.
– Говори правду.
Я вздохнула.
– Папа очень любил своего Бентли.
– Он назвал тебя в честь машины?
– ее губы подергивались от того, что она пыталась не рассмеяться.
– Нет. Он назвал своего любимого голубя Бентли в честь автомобиля и, нет, меня не назвали в честь птицы.
Рейчел прижалась ко мне поближе и захихикала.
– Я не могу дождаться, чтобы узнать, чем закончится эта история. Твой отец такой творческий.
– Да, именно поэтому он находится в заключении. Давай не будем забывать, куда может привести бесконтрольное творчество. Имя Бентли, как у автомобиля, чемоданы, голуби и памперсы.
– Памперсы?
– Как средство для транспортировки. Мой отец занимался контрабандой камней, прежде чем приобрел вкус к искусству.
Новый взрыв смеха последовал, когда я рассказала, что в нежном возрасте шести месяцев я занималась контрабандой. Это сильно позабавило ее. Излишне говорить, что мой вечер не прошел в тихом исследовании.
Это подводит меня к главной новости недели. Сегодня утром за завтраком, когда я пила разрешенную мне в порядке эксперимента, но так необходимую для моей жизни чашечку кофе, Рейчел затронула тему, которая заставила меня подавиться и задохнуться.
– Давай забеременеем.
<удушье, кашель, засорение горла, бульканье и т. д.>
– Что?
– мне с большим трудом удалось справиться со всеми проблемами, а теперь я пыталась стряхнуть кофе с колен и из легких.
– Забеременеем. Я хочу иметь детей.
– Детей!?
– Я думаю, мы начнем с одного, но на самом деле мы должны иметь двух. Одного из твоей яйцеклетки и одного из моей. Я уже выбрала идеальную клинику доноров. Скажи "да", пожалуйста.
– Разве мы не должны начать со щенка и посмотреть, сможем ли мы быть ответственными родителями?
– запротестовала я.