Шрифт:
Каждый вечер, засыпая, она видела себя утром на беговой дорожке стадиона. Всегда видела красивой.
Обтягивающие лосины с ярким спортивным принтом, специальная обувь, которая пружинит шаг, топ из плотной ткани, подтягивающей живот. Она делает несколько пробных шагов, потом отталкивается и бежит. Волосы развеваются, на щеках румянец, в наушниках любимая музыка. Ей хорошо!
Один круг, второй, третий.
Надо пробежать десять кругов. Кто-то внутри ее, очень строгий и требовательный, приказал
Так она думала каждый вечер, засыпая.
Просыпалась в половине шестого утра, молотила рукой по будильнику. Потом это повторялось еще дважды, каждые десять минут. С последним звонком, ровно в шесть, она вставала. С закрытыми глазами, еле волоча ноги, шла в ванную. Пускала воду, снимала пижаму, становилась под прохладные струи. Еще десяти минут ей хватало, чтобы окончательно проснуться.
Вода била по темени, сбегала по лицу, груди, животу, бедрам, исчезала в стоке. Она намыливала голову, лила на плечи ароматный гель для душа. Протягивала руку из-за шторки, дотягивалась до полки – там стоял прозрачный стаканчик с зубной пастой и единственной, ее, щеткой. Там же, в ванне, чистила зубы. Потом выпрыгивала на резиновый коврик для ног. Вытиралась, сушила волосы, небрежно красилась и шла в спальню одеваться. Потом на кухню пить кофе.
Ровно в семь она выходила и направлялась к машине. На высоких каблуках, с зажатой под мышкой сумочкой, в красивом офисном платье. Или в костюме. Или в юбке с блузкой. По настроению. И по погоде.
Осторожно расправив подол сзади, усаживалась в машину и через пару минут выезжала со стоянки. В семь десять раздавался телефонный звонок от подруги Маринки. Каждое утро она ждала ее на автобусной остановке в трех кварталах от ее дома. Маринку она подвозила всегда.
Свою машину Марина разбила год назад. Расплющила так, что восстановить не представлялось никакой возможности. Поклявшись себе накопить на новую, Марина ежемесячно спускала почти все заработанные деньги на тряпки и отдых.
– Алло, Лиза, едешь?
Этот вопрос она задавала каждое утро. В семь десять утра по московскому времени.
– Еду, – отвечала Лиза.
– На стэдике была? – И этот вопрос повторялся ежедневно.
– Нет. – Лиза мрачнела.
– Ненавидишь себя?
– Да. – Лиза кусала нижнюю губу.
– А зря! – восклицала подруга каждое утро. – Ты, Лизок, шикарная баба! Красивая, в теле.
– Заткнись, – обычно просила ее Лиза. Иногда добавляла: – Или поедешь на автобусе.
Марина послушно умолкала. Но, забравшись в машину, снова принималась болтать.
– Не понимаю, чего ты так паришься из-за лишнего килограмма.
Это говорил человек без грамма лишнего жира на костях.
– Из-за пяти.
– Что?
– Из-за пяти килограммов, Марина. И тебе об этом прекрасно известно. – Лиза тяжело вздыхала. – Не могу! Не могу, представляешь, проснуться в полшестого. Каждый вечер завожу будильник и… Бесполезно.
– Даже если бы ты проснулась. И пошла на стадион. И даже если бы отбегала десять кругов, ничего не изменилось бы. Твои килограммы вернулись бы потом за неделю. Стоит тебе сойти с дистанции – и все. Разве так не было?
Было. Так уже было не раз и не два.
Она бегала, правильно питалась, худела почти на семь с половиной килограммов. Любила себя, уважала, гордилась собой. Ловила на себе заинтересованные взгляды мужчин. И любила за это себя еще больше. Но стоило проявить слабость, неделю не выйти на пробежку и начать поедать любимые сложные углеводы, как все возвращалось. Лишние килограммы мстили и оседали жирком в самых неожиданных местах. Лиза хныкала, злилась, становилась невыносимой.
– Понимаешь, Лизок, ты такая, какая ты есть. С большой грудью, округлой попкой, красивыми коленочками. Это ты! И ты прекрасна. Ты очень нравишься мужчинам. Многим мужчинам, – уточняла обычно Маринка.
– Мне не нужны многие. Мне нужен… – Лиза умолкала, чтобы не расстроиться окончательно.
– Да, да, понимаю. Тебе нужен тот самый, один-единственный на миллион подонков – подонок, который бросил тебя со странной мотивацией. Мне кажется, что эта тема давно закрыта, Лизок!
Эту тему они закрывали обычно каждое утро. Но она – подлая, кровоточащая – возвращалась снова и снова. А как?
Этот один-единственный на миллион подонков подонок работал с ней в одной фирме. И увольняться не собирался. Сидел в соседнем кабинете. Сталкивался с ней нос к носу за день раз по десять. Мог при этом восхищенно цокать языком, пялясь на ее грудь. Мог нагло заглядывать в декольте. Мог запросто делать комплименты или отпускать сальные шуточки. То, что он полгода назад бросил ее и женился на дочке шефа, будто и не имело для него значения. И это будто не он разбил Лизе сердце и заставил чувствовать себя полной уродиной. Ей срочно надо что-то делать с ее жиром! Так он сказал, уходя из ее квартиры с вещами.
– В общем, так, подруга, – подводила черту под утренней встречей Марина, еще не выбравшись из машины окончательно и стоя одной ногой на асфальте. – Грядущие выходные обещают быть веселыми. Мой Макс возвращается из поездки.
Ее Макс возвращался из поездки раз в две недели. Плюс-минус пара дней. Его возвращение каждый раз ими бурно праздновалось. Постоянно какие-то новые знакомые Макса, которых он привозил с собой, тусили в Маринкиной квартире. Они жрали, пили, спали там. Скандалили с ее соседями, если те принимались ругать их за ночной шум. Прожигалось много денег. И это были не только деньги Макса. Маринкины деньги тоже таяли с катастрофической скоростью.
– Когда твой Макс от тебя устанет, ты останешься совершенно без средств, – предрекала Лиза, подбирая подругу по понедельникам на автобусной остановке. Внимательно вглядывалась в ее мутные глаза, замечала трясущиеся руки и добавляла: – И без здоровья.
– Чего это? – неуверенно возражала Марина, стараясь не дышать в сторону подруги перегаром.
– Ты сопьешься, дорогая.
– Ой, не начинай! – морщилась она. – Мы пьем только качественные напитки.
– И качественные напитки способны гадить печени.