Заговор Седьмого неба
Шрифт:
И тут внезапно рука Императора с плеча нырнула в шаль, и широкая ладонь обхватила шею, оценив длину и слегка погладив пальцами в перчатке.
Кожа на лице вспыхнула, добавляя ему нужные краски.
Я почувствовала его колебание, но он всё же решился и прикоснулся своими узкими губами к моим. Слегка. Потом так же легко прикусил нижнюю губу, после чего Его Императорское Величество пошёл вразнос и ещё крепче прижал к себе мою голову второй рукой. Дергаться было некуда, поэтому пришлось терпеть и пытаться дышать – слишком сильно забилось
Глаза я закрыла, чтобы не видеть происходящее, ещё когда дошли до шеи.
А открыв после того, как он оторвался от моих губ, поняла, что Император с усмешкой смотрит на моё алеющее лицо. К этому моменту щёки у меня были пунцовые, глаза злые, а губы горели сильнее щёк. Наверное, даже уши покраснели.
Его это устроило, и я была отпущена на свободу. Точнее сказать, взята под руку в полном согласии с этикетом. Второй трясущейся рукой я попыталась пригладить выбившиеся из пучка локоны отросшей чёлки.
Вот ведь, гад!
Хочешь, чтобы твой придворный маг выглядел презентабельнее, воспользуйся старым всем известным заговором: «Чтобы глазки блестели, чтобы щёчки алели», а не... развратничай в коридорах. Нормы морали и совесть вспоминали об Императоре лишь когда это было нужно лично ему.
Другая неутешительная мысль – фаворитки у него точно нет, раз на кого попало кидается.-----------------------------------Мой коротенький бесплатный рассказик: Дарья Весна - Неискренность - Читать книгу в онлайн библиотеке
ГЛАВА 4. Неприятный аппетит
Зимняя резиденция Императора не идёт ни в какое сравнение с летней. Она невелика, скромна, но выстроена как самая настоящая крепость. Невелика с точки зрения Императорского дома, конечно. Но, так или иначе, именно туда удаляется на зимовку правящий его представитель с середины октября по май.
Я считаю, что это очень удобная традиция – можно не кормить лишние рты в самый голодный период времени.
Наверное поэтому по дороге из того заброшенного уголка, где меня поселили - заброшенным он показался лишь на первый взгляд, это позже я поняла свою ошибку - почти никого не встретилось.
Зато в центральной части замка начали попадаться бегающие с подносами слуги. Двери перед Его Императорским Величеством открывались сами по себе, словно заклинания ему были не нужны. Какой-то парнишка заворожённо засмотрелся на нас с Василом, но его быстро сориентировал, куда бежать, более старший товарищ.
Всю дорогу до Обеденного зала я пыталась поставить на Васила отворот, столько раз спасавший меня от нежеланных знакомцев и подозрительных незнакомцев. Кажется, не помогало.
Дальше дело пошло лишь хуже.
Представьте себе: торжественный вход Императора Василийского в Обеденный зал, глядящие на нас голодными глазами придворные - готова предсказать, что они все Очень Общительные, то бишь сплетники, его вроде бы случайная оговорка при представлении меня двору в небрежно брошенном объяснении (почему его рука гладит мою спину).
– Моя... Мой новый придворный маг – госпожа Лорелея Нолан.
Может, игра у них тут такая – кто первый поймает нового придворного мага, тот его и хм… тискает? Меня, кажется, начало лихорадить, поэтому имена представленных людей растворялись в воздухе, а лица расплывались перед глазами. Запомнила я мало кого.
Самым главным показалось запомнить канцлера, сидящего по правую руку от правителя – высокого голубоглазого пожилого мужчину, седого настолько, что по его спине рассыпался шлейф длинных белоснежных волос - Виктор как-то там Смелье - и сидящую с ним рядом вдовствующую герцогиню Велльскую Антуанетту-Женев.
Не запомнить герцогиню было сложно – худая женщина с длинным лицом сразу уставилась прямо на меня цепкими чёрными глазами. Только мрак в моих собственных не позволил рассмотреть в её глазах мою цену.
Кто ещё? Как-то толстяк с не запомненным именем, его жена, кажется. Или тётка? Пара белобрысых хлюстов смотрящих на нас с Императором как-то излишне ехидно. Наверное, им тоже доводилось ловить придворных магов.
Были и ещё какие-то лица. Первые лица государства. Те, кого держали на коротком поводке даже зимой.
И все они, используя предоставленную возможность, разглядывали меня.
Ничего удивительного – обзор у них образовался просто прекрасный: придворный маг сидит по левую руку от Императора. Заглядывать Императору в глаза сегодня стало святой обязанностью всех и каждого. При этом второй глаз верноподданных был направлен налево. Я считаю, что смотреть налево от Императора само по себе предосудительно. Я же права, да?
За столом велась светская беседа. Даже мне задали пару вопросов. Я что-то ответила. Кажется, мои ответы противоречили один другому. Император ел с аппетитом, канцлер с изяществом, а герцогиня силилась рассмотреть, не касаемся ли мы с Василом друг друга коленками под столом.
Потом кто-то из хлюстов опрокинул бокал на скатерть и вокруг них зашебуршились слуги.
Я накалывала на вилку картофелину. Уже десять минут.
В кубках краснело вино, поэтому сделать вид, что сегодня меня мучает жажда вместо голода (и всяких там Императоров) не получалось.
Зато Императора жажда просто пытала! Время от времени лакеи подливали ему ещё вина. Интересно, он сегодня с утра селёдку ел, и это временное явление или жажда ополчилась на него на всю жизнь? И можно ли запить селёдку вином? Или это, как я и боялась, дурная наследственность давала о себе знать?
С трудом отколупав кусок картошки, и поднеся ко рту, я поняла, что проглотить его не смогу и всё тут. Стараясь не стукнуть прибором о край тарелки, я положила вилку с не надкушенным куском обратно. А ведь от еды на императорском ужине не отказываются. В этот момент канцлер бросил на меня проницательный взгляд.