Заговор стервятников
Шрифт:
— Мы его потеряли, — величаво ответила Мария Николаевна.
— Как же так? — Елизавета Викентьевна с растерянным видом наблюдала за золочеными стрелками напольных часов, перешедших шестичасовой рубеж.
— Нечаянно, — нахмурилась Мура. — В толпе затесался преступник, он зарезал какого-то старика… Народ побежал, и мы тоже…
— О ужас! — воскликнула профессорская жена, отводя глаза от стрелок и тут же забыв и о времени, и о часах. — Я же говорила, что ныне опасно посещать места массового скопления народа. Даже патриотические манифестации. Убийцу поймали?
Клим Кириллович давно уже внимательно наблюдал за генералом, не понимая причину своего внутреннего беспокойства. Тем не менее счел нужным прийти Муре на помощь.
— Увы, где ж в такой толпе его выловишь? Да и бросились все врассыпную. Если б мы не побежали, нас растоптали бы.
— Клим Кириллович, не пугайте Елизавету Викентьевну, — подал голос от шахматной доски профессор, механически теребящий на манжете золотую запонку, — а то она решит, что и Брунгильда могла оказаться на площади.
— Нет, — возразила ему супруга, адресуя генералу натянутую улыбку, — моя дочь не такая безрассудная. Ее политика никогда не интересовала. Но как много развелось в столице бандитов!
— Вы совершенно правы, сударыня, — генерал галантно склонил голову, которую чрезвычайно красила седая прядь на фоне черной шевелюры. — Вот это-то и обидно. Особенно для боевого генерала. Если б я получил ранение на фронте, а то…
— Расскажите, Эраст Петрович, расскажите, — проникновенно попросила Мура. — Где вас ранили? Вчера это было или сегодня?
— За завтраком, дорогая Мария Николаевна, за завтраком, — зарокотал приятный баритон. — В ресторане «Семирамида». Заехал перекусить, а в это самое время туда наведалась банда. Представляете? Влетают три человека в черных костюмах и масках, наводят на приличную публику револьверы, требуют выложить деньги. — Генерал не удержался и скорчил очаровательной барышне испуганную гримасу. — А из-под масок топорщатся перья.
— Я бы со страху все выложила, — прошептала Мура. — Но вы, судя по ране, сопротивлялись?
Генерал расхохотался.
— Это не я, — сказал он, — это мой верный Баса, японец-камердинер. Он сидел под столом и впился в ногу налетчика зубами. Бандит взвыл, началась беспорядочная пальба, шальная пуля попала мне в плечо. Вот и все.
— А бандиты скрылись? — не отставала Мура, от любопытства переставшая говорить жеманно-протяжным голоском.
— Скрылись. Да и я сразу ушел. Договорился с приставом. Рана хоть и незначительная, но, сами понимаете… А один из посетителей так разъярился, что едва не побил ресторанщика. Требовал срочно вызвать следователя Вирхова.
— Господин Вирхов — превосходный мастер расследования, — машинально откликнулся из-за шахматной доски профессор. — Вероятно, посетитель имел дело с Вирховым ранее.
— Обворожительный молодой человек, знаете ли. Хотя несколько нервный, — сказал генерал с какой-то неясной для доктора интонацией и облизнул губы. — Ресторанщик обращался с ним весьма подобострастно: «Сию минуту позвоню, Илья Михайлович, сию минуту сделаю».
— Илья Михайлович? — Мура взметнула вверх соболиные брови. — Я знаю одного такого, который любит повторять, что Петербург город тесный. Это господин Холомков.
— О! — воскликнул генерал с неумеренной радостью. — Так вы с ним знакомы? Лелею надежду, что вскоре, пользуясь родственными связями, вы представите меня этому Адонису.
С каждой минутой доктор все менее понимал происходящее. Особенно неясным для него было, о каких родственных связях говорит генерал. И при чем здесь Холомков. Неужели и он сегодня здесь появится?
Напольные часы в гостиной отбили половину седьмого.
И едва мелодичный бой затих, из прихожей раздался звук дверного звонка.
— Наконец-то и Брунгильда! — воскликнула Елизавета Викентьевна, глядя с тревогой на генерала Фанфалькина.
— Явилась наша виновница торжества, — проворчал профессор, поднимаясь от шахматного столика, и пожимая руку молчаливому инженеру Шевальгину. — Предлагаю ничью.
Вскочил и генерал Фанфалькин. Он вытянулся, левой рукой одернул мундир и обратил взор к дверям. Лицо его побледнело. И доктор, решив, что, видимо, рана в плече все-таки дает о себе знать, поспешил подойти поближе к героическому страдальцу.
Встала со своего места и Мура.
Все слышали звонкие девичьи голоса и ожидали в каком-то непонятном оцепенении появления Брунгильды.
Она пожаловала не одна, а в сопровождении Сонечки Смирновой, с которой познакомилась на святках во время благотворительного концерта.
Оглядев застывшую композицию, Брунгильда остановила взор на бледном генерале.
— Я пришла, ваше превосходительство, чтобы выполнить взятые на себя обязательства.
— Я ни минуты не сомневался в вашем благородстве, — склонил голову генерал.
— Но обязуетесь ли и вы не препятствовать моему творческому самовыражению? — с затаенной тревогой вопросила златоволосая красавица.
— Непременно! — излишне торопливо заверил Фанфалькин. — Ваш раб навеки.
Только в этот момент доктор начал понимать, что генерал Фанфалькин явился для того, чтобы посвататься к старшей профессорской дочери. Но, к его удивлению, эта новость не слишком его обеспокоила. Гораздо большую тревогу вызывало у него другое. Именно в этот момент он понял, что ему кажется неприятным и необычным в статном герое Турецкой кампании.