Заговор стервятников
Шрифт:
Сомнения грызли доктора Коровкина. Собственно говоря, ничего конкретного он и не выяснил из разговора с генеральшей Зонберг. А немецкие корни Фанфалькина и слуга-японец не повод, чтобы считать служащего в Главном Штабе генерала шпионом. Уж профессор не скатится к шпиономании.
Клим Кириллович шагал по малолюдной улице. Резкий звук автомобильного клаксона сзади заставил его вздрогнуть и обернуться.
По проезжей части, идущей под уклон с моста, мчался, набирая скорость, автомобиль. Доктор взглянул в другую сторону. Там, невдалеке, поспешно разбегалась с тротуара довольно внушительная толпа.
Рев автомобильного мотора приближался, и доктор вновь обратил взор на неизвестного лихача. Разве правила автомобильного движения, принятые городской управой, разрешают носиться по столице с такой бешеной скоростью?
До слуха донесся далекий, приглушенный грохот, выстрел Петропавловской пушки извещал наступление полудня. И в следующий миг из поравнявшегося с доктором автомобиля выпала дверца, а вместе с ней и орущий благим матом медведь.
Доктор Коровкин остолбенел, непроизвольно шагнул назад и уставился на стремительно удаляющийся автомобиль, обдавший его темным, вонючим дымом.
Никуда не сворачивая, автомобиль мчался к крыльцу гауптвахты. Какое счастье, что ни один пешеход не попал под колеса железного чудовища! Но само чудовище, уткнувшись в каменную ступеньку крыльца, мгновенно исчезло в ярком пламени взрыва.
ГЛАВА 20
— С пуделем или без пуделя, но из-под земли добыть мне этого проклятого шутника Куприна! — кричал Вирхов вслед поспешно покидающему его кабинет курьеру.
Такой клокочущей ярости от Карла Ивановича Вирхова не ожидал никто. Ни Мария Николаевна Муромцева, которая вместе со следователем к моменту взрыва находилась в нескольких десятках метров от крыльца бывшей гауптвахты, ни доктор Коровкин, с трудом оторвавший обезумевшего кандидата от лакированной дверцы автомобиля, ни сам Тернов, к этому времени благополучно доставленный в следственную камеру и осторожно помещенный на широкий кожаный диван.
Доктор Коровкин еще на месте происшествия осмотрел бедолагу. По счастью серьезных повреждений тот не имел, спасла медвежья полость, но находился в шоковом состоянии и теперь проявлял явные признаки беспокойства: порывался вскочить и бежать, и доктор только с помощью письмоводителя удерживал пострадавшего на диване.
— Россия вовлечена в кровопролитную войну с Японией! — Надрывался следователь, бегая по камере. — Бомбометатели наводнили столицу! Ни в ресторане, ни на Дворцовой площади нельзя себя чувствовать в безопасности! И в такое-то время безответственные борзописцы своими дурацкими шутками побуждают народ к скоплению! Очень удобно для массовых убийств с помощью взрывающихся автомобилей!
Мало кого из свидетелей трагедии удалось схватить с помощью полиции и дворников на месте происшествия. Народ благоразумно разбежался. А те, кто не успел, ничего путного следователю не сообщили. Теперь десяток-другой горожан понуро сидели на скамейках в просторном коридоре Окружного суда и ждали своей очереди в соседний с вирховским кабинет, где дежурные помощники записывали их показания.
— Вы своего добились, Мария Николаевна! — Вирхов, наконец, отвлекся от Куприна, остановился и навис над затихшей на краешке стула девушкой. — Вы считали, что мне нужно посильнее разозлиться, и вы это получили! Теперь выкладывайте все начистоту. Где и при каких обстоятельствах вы познакомились с господином Куприным? Откуда вам было известно, что у здания гауптвахты произойдет взрыв? Зачем вы подбили меня туда ехать?
— Я ничего не знала, Карл Иваныч, — поспешила оправдаться непривычно бледная Мура, — и с господином Куприным не знакома.
— Это мы выясним, не сомневайтесь, — угрожающе пообещал Вирхов, — как только полиция доставит жильцов подозригельной квартиры, где вчера пил Куприн. Да и господин Фрейберг, надеюсь, пожалует. Не отвертитесь.
— Может быть, лучше, Карл Иваныч, подробней расспросить вашего помощника? — предложил доктор, желая во что бы то ни стало уберечь Марию Николаевну от вирховского гнева.
— Как в автомобиле оказался Павел Миронович? — дерзко подхватила Мура.
— Вы считаете, Мария Николаевна, что господин Тернов в сговоре с Куприным? — мягко спросил Клим Кириллович, избегая встречаться с девушкой взглядом: в ее откровениях слышалась ему ложь.
— Позор на мою седую голову! — Вирхов схватился за остатки жидких белесых волос на голове. — Мой помощник! Кандидат на судебные должности! Чем занимается?! Я направляю его на дознание по уголовным делам, а он?! Неужели вы, милостивый государь, тоже пропитались ядом социалистических бредней и связались с политическими террористами?! Уж не вы ли начинили автомобиль взрывчаткой?
Горькая тирада летела прямо в бледное, с двумя пятнами йода на щеке, лицо пострадавшего. Следователь остановился у кожаного дивана и презрительно смотрел на Тернова.
— Вы полагаете, Карл Иваныч, что автомобиль был начинен взрывчаткой? — теперь Клим Кириллович хотел отвлечь Вирхова от несчастного Тернова.
— А то я не видел взорванных автомобилей! — воскликнул Вирхов. — А это что? — он указал перстом на искореженный кусок железа, валявшийся на зеленом сукне его письменного стола. — Метров за двадцать отлетел! Едва извозчика не прибил! Нет, тут без динамита не обошлось.
— Как хотите, Карл Иваныч, — увещевал доктор, — но что-то здесь не то. Шутки шутками, но я не вижу никакого смысла во взрыве здания бывшей гауптвахты. Тем более в военное время.
— Зато я вижу, — злобно упорствовал Вир-хов, — и теперь припоминаю: еще вчера за кружкой пива Фрейберг предупреждал меня, что в следующий раз я буду иметь дело с динамитом.
— Откуда же он это знал? — продолжал свою миротворческую миссию доктор. — От Куприна?
— Вот это-то больше всего меня и смущает, — сбавлил обороты Вирхов. — Не похоже, чтобы Фрейберг общался с Куприным. И, тем не менее, что-то явно знал или догадывался. Скорей бы он пришел! А я… я… Нет у меня никакой интуиции, ничего я не почувствовал: ни приближающейся опасности, которую чувствовал Фрейберг, ни приближающейся смерти моего Минхерца…
— Ваш кот сдох? — удивился доктор. — Когда?
— Нет, откачали, — Вирхов скорбно вздохнул. — Отравился угарным газом. Мы с Марией Николаевной отвезли его вашей тетушке. — И увидев вытянутое лицо доктора, его перекошенный рот, где замерла задавленная фраза, воскликнул: — Не мог же я доверить его дуре Прасковье! И сам сидеть не мог! А Полина Тихоновна женщина благоразумная, здравомыслящая, да и медицинские познания у нее есть кое-какие, от вас набралась.
— Хоть вас Бог уберег, на ваше счастье вы отправились к Фрейбергу, — облегченно заключил доктор и, видя, что гнев Вирхова несколько утих, решился: — А какой случай свел вас с Марией Николаевной?