Заговоренный меч
Шрифт:
Но есть более удобное место, где наш предок водрузил когда-то свое знамя, — Сыгнак. От него куда ближе к главным кочевьям большинства казахских родов. Он пока в руках Абулхаира, наш Сыгнак, но мы не очень далеко углубимся от него в Моголистан!.. в Моголистане те же наши роды уйсунь, дулат, жалаир.
А пока что пусть будет выполнено то, что предложил мой сын Касым. Он первый возьмет пятерых джигитов и поскачет с ними от аула к аулу. Так сделают лучшие из вас. И чем больше аулов приведете вы с собой, тем быстрее возродится Белая Орда. На берегах Сейхундарьи место сбора, и не вас учить переправляться через реки!..
Наутро
Сейчас вслед за главным караваном все шли и шли к Таласу аулы, Белая Орда становилась государством, но пока лишь государством на верблюдах — без земли и собственной столицы.
Распустив совет, с самыми доверенными людьми остался хан Моголистана Иса Буга. С Шейх-Мухаммедом, Сеитали и главным наибом Кастек-бием ему не нужно было притворяться. Радость наполняла ханскую душу. С приходом воинственных казахских родов сразу разрешались многочисленные проблемы…
Долго и подробно обсуждали они создавшееся положение. Решено было поселить казахов по всей горанице Моголистана с Синей Ордой и тимуридами вдоль рек Чу, Сарысу, Талас и Бадам, а также отдать им северные склоны гор Козыбас и Каратау. Боевым щитом станут служить они против Абулхаира и эмира Абдусаида, и не будет более преданных защитников, чем они.
Но это еще не все. В качестве платежа за полученные земли и пастбища казахские роды будут выделять полностью вооруженные отряды и на другую границу — с Китаем и Ойротским ханством, если вспыхнет там война. Так что выгода от них для Моголистана будет двойная.
Придя к такому решению, Иса Буга послал навстречу казахским султанам самых знатных людей, как делают это по отношению лишь к близким родственникам. С распростертыми объятиями встретил он их на пороге своего дворца. Целый месяц провели Джаныбек, Керей и приехавшие с ними бии и батыры в непрерывных пирах, ели и пили из одной чаши с ханом Моголистана. Условия его были приняты казахскими султанами без возражений, и вскоре первая тысяча отважных джигитов из прибывших была направлена на китайскую границу — на самый опасный участок ее, к Джунгарским воротам. Возглавил этот отряд старший сын Джаныбека, султан Джадик. Прибыв на место, он за счет джигитов из местных казахских родов увеличил свое войско до пяти тысяч всадников и быстро выгнал просочившиеся за эти «ворота» китайские отряды. После прибытия такого же войска во главе с другим сыном Джаныбека — Камбар-батыром ойротский правитель вынужден был заключить мир с Моголистаном.
Казахские аулы были так расселены по всей северо-западной границе Моголистана, что в случае набега со стороны Абулхаировой Орды и Мавераннахра они могли в несколько дней выставить конное ополчение. Часть батыров и джигитов постоянно находилась в дозоре.
«Что же, на границе с Китаем живут те же казахи, хоть и из других племен, — думал султан Джаныбек. — Пусть убедятся они, что у них всегда найдутся защитники. Это только ускорит их присоединение к нам!.. Ну а что касается границы с Абулхаировой Ордой, то мы сами не хотели отделяться от нее…»
Султаны Джаныбек и Керей лично занимались нелегким делом расселения аулов и распределения между ними земли и пастбищ. И хотя при этом строго учитывалось количество переселенцев, львиная доля, как водится, доставалась биям и многочисленной султановой родне.
Тем временем к султану Жунусу приехал сын правителя восточной Кашгарии Абдрашид-султан, тоже джагатаевского рода. Сам Жунус обычно с охотой принимал таких знатных родичей, рассчитывая на их помощь в борьбе за престол Моголистана. В связи с неожиданным появлением казахов на границе он прекратил подготовку к походу на Алмалык и проводил время в пирах и веселье с приехавшим гостем. Но на свою беду Абдрашид увидел как-то дочь Жунуса, красавицу Султан, и влюбился в нее. Так как виды на нее уже имел сын эмира Абдусаид, да и любил ее Жунус больше других дочерей, то он предоставил все на усмотрение девушки.
Султан сама пришла посмотреть на влюбленного кашгарца и рассмеялась ему прямо в лицо. «Не то что лечь с ним в одну постель, но пройти мимо него мне противно!» — заявила она отцу и потом повторяла эти слова среди приближенных Жунуса. Ничего нет удивительного, что они дошли до Абдрашида.
Ругаясь на чем свет стоит, уехал обиженный гость в свою Кашгарию. А девушка продолжала потешаться над ним среди подруг, не зная, какие шутки иногда проделывает жизнь…
Как только уехал кашгарец, эмир Абдусаид позвал султана Жунуса к себе в Бухару, куда он переехал на время из Самарканда. А едва тот выехал, как направленный моголистанским владыкой сын Джаныбека султан Касым налетел на восточную окраину Ферганского оазиса и угнал три тысячи коней, принадлежащих Жунусу.
Ни одного настоящего джигита не нашлось, чтобы погнаться за похитителями. Лишь одна пятнадцатилетняя Султан вскочила на коня и бросилась в погоню с пикой в руке. На переправе через Талас появилась она перед джигитами Касыма, и те чуть не попадали с коней от удивления, увидев воинственную девушку. Опьяненные легкой добычей, они стали издеваться над мужчинами из Жунусова рода, которые забились от страха в норы, а в погоню за угнанными лошадьми отправили одну из своих дочерей. Сам султан Касым тут же сочинил и пропел ей куплет:
Скажи свое имя, тебя я прошу!
Не скажешь — ни с чем я тебя отпущу…
Как глуп тот вожак-жеребец, что позволил
тебе отбиться.
Скажи, о скажи, ты чьего косяка кобылица!..
Девушка сверкнула глазами в сторону рослого красивого султана и запела в ответ:
По речи красивой узнала, что ты султан
И привык на всякой кобыле скакать
по кустам!
Но я жеребенок Жунуса, и даже во сне
Не видела живой поклажи на своей спине!
Все наши мужчины вчера ускакали на той,
Не то б не удался в ночи столь гнусный
разбой!
Неужто способен, как тать, настоящий султан
Беспомощных грабить — ответь ты мне сам!
Сюда прискакала стать жертвою за отца.