Захарка-следопыт
Шрифт:
— Телятки! Мамины телятки! — обрадовался Дюша.
За оградой выгуливалась «ясельная» группа. Одни телята лежали, другие резвились на зелёной траве. Заметив людей, самые любопытные подбежали к ограде и уставились на Шевчука с ребятами. Шарик тоже оживился. Опершись передними лапами на ограду, он оглушительно лаял на незнакомцев. Телята пугались, взбрыкивали, убегали прочь, но потом снова возвращались.
— Шарик, перестань! — зашумел на щенка Захарка. Но Шарик ещё сильнее залаял. На лай из домика
— Мама! — закричал Дюша и побежал к молодой телятнице.
— Сынок? — удивилась она.
Телятницы предложили гостям парного молока. Оно оказалось таким вкусным, что Захарка и Дюша выпили по два стакана. А Шарик старательно вылизал черепок и уставился бесстыдными глазами на Дюшину маму, прося добавки. Вылакав и добавку, он долго таскал в зубах черепок, не желая с ним расставаться.
Мимо огромной водонапорной башни Захарка провёл Шевчука и Дюшу к длинному коровнику. Здесь доярки мазали стены коровника, утепляя его к зиме. Людмила Петровна — Захаркина мама — вышла к ним с руками, перепачканными глиной, улыбнулась и сказала:
— Вы уж извините, не можем вами заняться. Приходите в другой раз.
Где-то рядом гудел трактор, прошли самосвалы, выгрузили зелёную, мелко нарезанную кукурузу и умчались снова.
— Где это трактор гудит? — спросил Шевчук.
— В яме, силос трамбует, — объяснил Захарка.
Скоро они подошли к краю огромной длинной ямы, напоминающей глубокий ров. На дне её работал бульдозер.
— Коровы любят силос. Молока много дают, — стал объяснять Захарка. Ребята долго стояли и смотрели, как с поля одна за другой приходили машины, выгружались и снова уезжали. Бульдозер разравнивал кукурузу по всей яме и прессовал гусеницами.
Возвратившись домой, Юрий Николаевич отправил ребят отдыхать, а сам стал готовиться к рыбалке. Только привязал к леске крючки, как вдруг услышал за окном рокот. Рокот походил на ворчание щенков. Открыл окно — а внизу Захарка с Дюшей работают. Гудят оба, как тракторы. Дюша сопит, гудит под нос, ползает на животе, траву рвёт и носит Захарке. А Захарка бросает её в ямку и утюжит кирпичом. Силос заготовляют. Шевчук молча прикрыл окно, чтобы не мешать им работать.
Захаркина хитрость
В палисаднике Зотовых растут четыре берёзы. Высокие, толстые. Захаркин дедушка Прохор ещё в молодости их посадил. На каждом дереве по скворечнику.
Весной в них поселились скворцы, и теперь в ограде Зотовых весело. Каждый день птичий концерт, особенно по утрам. Скворцы будили Захарку, он вскакивал, выбегал во двор, садился на лавочку и, щуря глаза на солнце, слушал их щебетанье.
— Это они солнышку радуются, — говорила бабушка Вера. Она садилась рядом с внуком и тоже слушала. — Славят дом свой, солнце и весну.
— И дедушку славят? — спрашивал Захарка. — Это ведь он им скворечники сделал.
— И дедушку.
— А меня? Я тоже дедушке помогал, гвозди забивал, доски держал.
— Конечно, и тебя славят, и тебе песни поют. Слышишь, какие трели выводят? Прямо соловьи!
— А когда у них птенчики будут?
— Ну, до птенчиков ещё далеко. Сначала гнёзда намостят, потом скворчихи яйца снесут, а уж после из яиц птенцы выведутся, — разъясняла бабушка Захарке.
— Бабушка, а как мы узнаем, что у них птенчики появились?
— Как появятся, так о себе и заявят. Слушай внимательно — и обязательно услышишь.
Захарка с нетерпением стал ждать появления птенцов. Он часто сидел на лавочке и наблюдал за птицами. Захарка видел, как скворцы по-хозяйски расхаживали по двору, собирали соломинки, перьинки, пушинки и носили их в скворечники.
В кладовке Захарка нашёл узелок с перьями, забрался на крышу сарая и там перья высыпал. Их ветер разбросал по всему двору. Бабушка увидела — руками всплеснула.
— Что же это ты наделал? Я собирала перо на подушку, а ты его куда? На ветер?
— Не на ветер, — упрямо сказал Захарка. — На гнёзда скворчикам.
— Ишь ты, скворчикам, — бабушка поутихла, внимательно посмотрела на Захарку и сказала: — Ладно уж, на первый раз прощаю. Но в следующий раз спрашивай, прежде чем взять.
Каждое утро подходил Захарка к берёзам, долго стоял и слушал. «Когда же они появятся?» — думал он. Только в скворечниках было тихо.
Но однажды утром вдруг услышал Захарка странный писк.
Он был очень тихий, так что мальчик слышал его еле-еле.
— Скворчата! Бабушка, у скворчиков появились птенцы! — закричал радостно Захарка. — Слышишь, слышишь, пищат?
— Дождался? Вот и заявили о себе, — улыбнулась бабушка и погладила внука по голове.
Через два дня и в других скворечниках послышался писк. Захарка теперь часами сидел на лавочке и слушал. Часто к нему приходил Дюша и тоже слушал. Старые скворцы уже не пели. С утра и до позднего вечера носили они птенцам еду.
— Вот едят, так едят! — удивлялся Захарка. — Это потому, что растут, — объяснял он Дюше.
Первые дни скворчата пищали тихо, еле слышно, но с каждым днём писк становился всё громче и настойчивее. Птенцы быстро росли и требовали есть. Старые скворцы старались во всю. От громкого писка даже куры стали вытягивать шеи и подозрительно косить на скворечники глаза. А петух ходил сердитый и никак не мог понять: откуда писк? Он даже взлетал на ограду и громко кричал своё: «Ку-ка-ре-ку!» Но скворчата на петушиный крик внимания не обращали, пищали по-прежнему.