Захоронение
Шрифт:
Теперь их мягко вжало в сиденья, потому что Бусс выехал на скоростную трассу.
– Северная часть города делится на два района: Старый город и Ригливайл.
– Похоже, ты много знаешь о Чикаго.
Бусс подрезал грузовик, потом вильнул, перестраивая машину на два ряда левее.
– Иногда мне кажется, что я всегда здесь жил, занимаясь борьбой с организованной преступностью. На самом деле в детстве я лишь несколько раз бывал в Городе Ветров [7] .
7
Город Ветров – одно из американских названий Чикаго.
Странно, но часть сознания Бреннан совершенно не собиралась оставаться здесь, в то время как другая его часть, более эмоциональная, злилась из-за того, что следствие может обходиться и без нее.
Наконец Бреннан спросила:
– А этот… новый скелет?
– Что?
– Он связан точно так же, как и первый?
– Не знаю. Мой коллега – Вулфолк – мне мало что рассказал, так что информированы мы с тобой на равных.
Некоторое время они ехали в молчании – другие машины предпочитали убраться с их дороги, чтобы не давать Буссу повода пройти в сантиметре от их боков.
Бреннан сохраняла внешнее спокойствие, но в душе у нее зашевелилось нечто вроде мрачного предчувствия, вызванного невозможностью бросить тут все и заняться исследованием массовых могил, порожденных войнами в Боснии, Гватемале и еще полудюжине разных мест.
Они неслись по трассе, пробиваясь сквозь поток машин, неслись к скелету – мертвому уже человеку, который явно не сможет подняться и сбежать… но Бусс все равно несся так, словно рассчитывал оказать скелету первую неотложную помощь.
– Почему? – спросил Бусс, когда поток машин вокруг них немного поредел.
– Что почему? – не поняла вопроса Бреннан.
– Почему ты спрашиваешь, был ли скелет связан, так же как и в прошлый раз?
Обрадовавшись возможности отвлечься от грустных мыслей, касающихся скоропостижной смерти в автокатастрофе, Бреннан задумалась над его вопросом.
– Просто рассчитываю время, – ответила она наконец.
– И что же ты рассчитала?
– Ну, сейчас ведь только начинает темнеть. Что представляет собой район вокруг театра?
Бусс понял ход ее мыслей:
– Там уйма магазинов, ресторанов, баров, различных контор…
Бреннан кивнула:
– А поэтому много народа, передвигающегося как пешком, так и в машинах.
– Вот именно.
– Итак, при дневном свете или вроде того, при большом количестве прохожих… кому-то удалось поставить перед театром человеческий скелет?
– Не совсем перед театром, – поправил ее Бусс. – Его 'нашли в парке позади здания. Но я понял твою мысль. Можно предположить, что кто-то все же заметил человека, тащившего скелет или, по крайней мере, подозрительно большой пакет.
Бреннан нахмурилась.
– Скелет обнаружили в аллее?
– Ага. Кстати, это знаменитая аллея.
– И чем же она прославилась?
– В ней застрелили Джона Диллинджера.
– Грабителя банков тридцатых годов? – спросила она, нахмурившись еще сильнее.
– Двадцать второго июля тысяча девятьсот тридцать четвертого года, если быть точным. Мелвин Первис и группа агентов ФБР застрелили Диллинджера возле этого театра.
– ФБР. Ты не думаешь, что это имеет гораздо большее значение, чем кажется на первый взгляд?
– Нет. Это было просто местное подразделение, которое называлось Отделом расследований. Вот Первис, застреливший Диллинджера, это действительно важная фигура, в отличие от наших рядовых агентов.
– Разве ты не понимаешь, Бусс?
– Не понимаю чего?
– Тебя намеренно дразнят. Этот убийца собрался натянуть нос Федеральному Бюро Расследований.
– Может, ты и права… – сдвинул брови Бусс.
– Ты хочешь сказать, что я безусловно права?
Его глаза следили за движением на дороге, поэтому ответ пришел так поздно, что Бреннан почти забыла, к чему он относится.
– Ты права, – сказал Бусс.
Почтизабыла.
Район, куда они прибыли, полностью отвечал описанию Бусса: множество прохожих, направлявшихся в магазины, бары и, конечно же, к знаменитому театру, который сейчас, к сожалению, был закрыт, о чем оповещала табличка на фронтоне, обещающая «скорое открытие» и выступление труппы из Виктори-Гарденс [8] .
8
Виктори-Гарденс – чикагский театр. (Прим. ред.)
Прохожие двигались в основном по противоположной стороне улицы – полиция натянула заградительную ленту, отделявшую аллею и часть улицы перед театром.
Пока Бусс пристраивал машину на парковке, Бреннан рассмотрела несколько зевак, наблюдавших за происходящим. Полиция и федеральные агенты сгрудились у входа в аллею парка; разномастные машины, как с определительными знаками, так и без, были припаркованы как можно ближе к месту происшествия.
Бусс достал свой значок и приколол его к нагрудному карману.
Полицейские пропустили их на огороженную территорию, приподняв перед ними ограничительную ленту, и Бреннан прошла за агентом в темную аллею.
Ночь уже вступала в свои права, поэтому их путь был освещен галогеновыми фонарями. Если возле полицейской ленты фонарей было только два, то здесь они располагались через каждые десять шагов на протяжении всей аллеи. В том же месте, где виднелась группа людей, встроенные фонари освещали что-то, лежащее на земле.
Трое мужчин, одетых в почти одинаковые костюмы, разговаривали друг с другом, наблюдая, как Бреннан и Бусс приближаются месту происшествия.