Захваченная грешником
Шрифт:
Открывая дверь, я делаю еще один глубокий вдох, но при виде Ирен комок застревает у меня в горле.
О, Боже.
Нет.
Ее губы изгибаются в усмешке, ее глаза скользят по мне с явным презрением.
— Это ли не та пизда, которая не должна быть королевой. Вау, ты действительно втиснула весь свой жир в это платье? Немного тесновато, тебе не кажется?
Этого не может быть.
Мои мышцы замирают на драгоценную секунду,
Осколки стекла тут же разлетаются.
Мою кожу головы жжет и щиплет.
Дверь захлопывается, и воздух высасывается из маленького пространства, мои легкие мгновенно перестают работать.
Сбитая с толку внезапным нападением, Ирен одерживает верх, она хватает меня за волосы и снова ударяет боковой стороной головы о разбитое зеркало.
Тепло разливается по правой стороне моего лица, когда я падаю на пол, а затем удар ногой сталкивается с ребрами, посылая волну мучительной боли в мою грудь.
Каким-то образом мне удается свернуться калачиком у стены, мой разум затуманен, мир то появляется, то расплывается.
Страх и ужас переполняют меня, лишая возможности думать. На ум приходит только одно слово — Николас.
Меня снова жестоко пинают в поясницу, и все, что я могу сделать, это хныкать, годы таких издевательств приковывают меня к полу.
— Ты думаешь, что ты лучше меня, потому что вышла замуж за Николаса Статулиса? — Ирен маниакально смеется. — Подумай еще раз, пизда. Ты ему достаточно скоро наскучишь, и тогда он начнет искать настоящую женщину, ту, которая не будет чертовски толстой.
Ее слова пронзают меня насквозь, обнажая всю мою неуверенность и боль.
Я даже не осознаю, что Ирен уходит, мое сдавленное дыхание — единственный звук, который я слышу. Вспышки прошлого смешиваются с настоящим, образуя бесконечный цикл ужасов.
Моя неуверенность и травма окутывают меня густым облаком, отчего дышать становится еще труднее.
Я была толстой, но после скачка роста у меня осталось округлое тело, которое я приняла. Николас заставил меня почувствовать себя настоящей женщиной, которую он желал и которой не мог насытиться, и это заставило меня научиться любить себя.
И Ирен просто уничтожила все это.
Теперь я чувствую себя глупо, думая, что могу выглядеть в обтягивающем платье не более чем нелепо.
Из меня вырывается полный боли стон, когда я пытаюсь прислониться спиной к стене. Мое дыхание все еще учащается, и я изо всех сил пытаюсь дотянуться до сумочки, мой левый бок, поясница и голова раскалываются от слишком знакомой боли. Наконец, мне удается достать бутылочку с ксанаксом, но, открыв крышку, таблетки рассыпаются по полу из-за сильной дрожи в моих руках.
Такое чувство, что мои легкие не выдерживают, сердце грозит пробиться прямо сквозь ребра.
Инстинктивно я сворачиваюсь в маленький комочек, рыдания душат то немногое,
Дверь с грохотом распахивается, на дюйм не задев моей головы.
— Она здесь!
Андреас — размытое пятно, затем он отходит в сторону, и появляется Николас. После этого все становится вспышками, поскольку мой разум продолжает отключаться от реальности.
Разъяренное лицо Николаса.
— Кто это с тобой сделал?
Он падает передо мной на колени.
Мой взгляд фокусируется на его груди, и, используя то немногое, что у меня осталось, я хватаюсь за его пиджак и прижимаюсь к нему. Я прижимаюсь к нему, а затем ужасные рыдания разрывают меня.
Все в порядке. Успокойся.
Николас здесь.
Ты в безопасности.
Успокойся.
Попытайся дышать.
— Тесс… Тереза… Детка.
Глава 31
НИКОЛАС
В тот момент, когда я смотрю на Тесс, и замечаю кровь на правой стороне ее лица, разбитое зеркало, ее, свернутую в маленький комочек — убийственная ярость вырывает воздух из моих легких.
Иисус Христос.
Я бросаюсь вперед, опускаясь перед ней на колени.
— Кто это сделал с тобой? — это все, что я могу спросить, желая убить того, кто посмел прикоснуться к моей жене.
Дыхание Тесс становится слишком быстрым, некоторые из них заглушаются рыданиями, затем она хватает меня за пиджак и прижимается ко мне всем телом. Когда она прячет лицо у меня на груди, ее рыдания переходят в мучительные крики, ее тело бесконтрольно дергается.
Что-то меняется внутри меня.
Мрачное и смертельное.
Я обнимаю ее, но ее дыхание становится слишком поверхностным.
— Тесс. — Взяв ее за подбородок, на пальцы попадает немного крови, и я пытаюсь заглянуть ей в лицо. Она такая чертовски бледная, ее глаза закрыты и скрывают неподдельный ужас. — Тереза! — Я срываюсь, паника наполняет мои вены. Она теряет сознание, и адский страх взрывается в моей груди. Просунув руки под ее тело, я прижимаю ее к своей груди и поднимаюсь на ноги. — Детка, — стону я, прижимая ее к себе так близко, как только могу, выбегая из туалета.
Андреас проносится мимо меня, его лицо напряжено от беспокойства.
Гости высыпают из вестибюля.
Я слышу обеспокоенные вопросы Хелены.
Но я не останавливаюсь. Я выбегаю из парадной двери, держа на руках безвольное тело моей жены, и каждый мой шаг вызывает во мне новые волны страха.
Андреас открывает заднюю дверь внедорожника, и осторожно, чтобы не поранить Тесс, я забираюсь внутрь, крепко держа ее на руках. Я сажаю ее к себе на колени и, высвобождая одну руку, убираю волосы с ее призрачно-бледного лица.