Захваченная якудзой
Шрифт:
Все произошло так быстро, что Симадзу не успел достать оружие. Его лицо было серьезным. Он поднял руки к голове.
— Значит, так и будет?
— Симадзу-сан. Из-за вас погиб мой отец. Я не успокоюсь, пока не отомщу, — сказал Кеничи. Он держал пистолет неповрежденной рукой, доминирующая рука сейчас была бесполезна.
Симадзу кивнул.
— Понятно. Значит, вместо этого ты убьешь меня и лишишь отца моих собственных детей.
Кеничи стиснул зубы, но его решимость не ослабла.
— Такова природа нашего образа жизни,
Кеничи опустился на землю. Он потерял так много крови. Только благодаря адреналину мог двигаться.
— Симадзу... — прошептал он, закрывая глаза.
Я прижалась к его куртке и заплакала за него. Вокруг нас шел дождь, смывая кровь и масло с земли.
Мигающие синие и красные огни насторожили меня. Наконец-то помощь пришла. С нами все будет в порядке.
Глава 20
Кассандра
Я ждала у входа в операционную. Кто-то дал мне халат, чтобы накинуть его поверх моего грязного клубного платья. Я сидела в тишине, уставившись в телевизор. Я была права, погоня попала на видео – жаль, что копам понадобилось так много времени, чтобы добраться до места. В каком-то смысле, возможно, это было благословением. Теперь, когда Симадзу мертв, Кеничи сможет обрести покой.
Двери со звуком распахнулись, и внутрь ввалились люди Кеничи. Тадао шел во главе, за ним следовала медсестра, которая говорила, что он не может пройти в операционную. Тацуя и Каору следовали за ней, споря с ней. Масару и Юдзи шли сзади, пытаясь успокоить остальных.
— Вам придется подождать здесь! — крикнула им медсестра.
Тацуя ударил кулаком по стене.
— Мы должны увидеть его, сейчас же!
— Ребята! — я встала и подошла к медсестре. — Он в порядке, им просто нужно вытащить пулю из его плеча.
Медсестра бросила на меня благодарный взгляд.
Кёдай расслабился. Напряжение покинуло комнату. Руки Тадао упали по бокам.
— Кассандра! — он почти обнял меня, но затем сделал шаг назад. Японцы не очень-то любят публичные проявления чувств.
Я рассмеялась и все равно обняла его.
— Слава богу, ты здесь.
Медсестра вздохнула и покачала головой.
— Вы можете присмотреть за этими людьми? Мне нужно работать.
Я кивнула, и она ушла.
Я села и рассказала им обо всем, что произошло. Затем попыталась ответить на сотни вопросов, которые задавали мне кёдаи.
— Хватит, ребята, она устала, — Тадао приложил руку к моему лбу. — А ты в порядке? Как тебе удалось избежать этого, отделавшись лишь несколькими синяками?
— Я пристегнулась, — не удержалась я от смеха.
***
Я оставалась у постели Кеничи,
— Если Симадзу умер, то почему ты должен следить за ним как ястреб? — спросил я.
— Симадзу-кай еще не исчезли. Еще могут найтись кёдаи, которые попытаются отомстить. Насколько я знаю, дети господина Симадзу не были достаточно взрослыми, чтобы взять власть в свои руки, но уверен, у них был план на случай, если что-то случится.
Я нахмурилась.
— Значит, ничего не закончилось?
— Для нас никогда ничего не кончается. Мы – Якудза. Каждый миг своей жизни мы боремся.
— Понятно.
Я снова повернулась к Кеничи, держа его за руку.
— Знаешь, — сказал Тацуя через некоторое время. — Никто не будет винить тебя, если ты уйдешь. Это не та жизнь, которая будет легкой.
Я уставилась на Кеничи.
— Знаю, — ответила я. — Но я люблю его. Такая любовь стоит того, чтобы держаться за нее, независимо от того, что встает на пути.
— Значит, ты та девушка, которую он любит?
Я подняла глаза, услышав голос пожилой женщины. Она была невысокого роста, одета скромно и держала в руках букет цветов.
— Химура-сан! — Тацуя вскочил на ноги и глубоко поклонился.
Это была мать Кеничи. Я быстро встала и тоже поклонилась ей.
Она прошла мимо меня, поставив цветы в вазу на прикроватной тумбочке. Она стояла у кровати, сложив руки перед собой. Смотрела на спящего сына и молчала так долго, что это становилось почти невыносимым.
Я стояла и ждала, что она скажет.
— Как тебя зовут, девочка?
— Кассандра.
Мать Кеничи кивнула.
— Понятно. Он выглядел взволнованным, когда я спросила его об уроках английского. Могу ли предположить, что ты учитель английского языка?
— Да, — кивнула я.
— И он влюбился в тебя, — продолжила она, глядя на меня сверху вниз. — Ты любишь его?
— Каждой частичкой своей души, — призналась я.
Она обернулась к Кеничи, по-матерински поправляя белые простыни.
— Любить человека из Якудзы нелегко, — тихо сказала она, обращаясь скорее к себе, чем ко мне. — Это будет не последний раз, когда ты будешь сидеть рядом с ним в больнице. Готова к этому?
— Да, — ответила я.
Мать Кеничи повернулась и взяла мои руки в свои.
— Если ты обещаешь любить его и оставаться рядом с ним, несмотря ни на что, то я приму тебя в нашу семью.
Я поклонилась ей.
— Обещаю.
Это была правда. Вспомнила, какой ужас охватил мое сердце, когда я увидела его тело на обочине дороги. Я так боялась, что он мертв, и это сразу после нашей встречи. Я хотела провести с ним всю свою жизнь. Неважно, что он был Кумихо. Он был моей родственной душой. Мы были связаны красной нитью судьбы.