Закат Америки
Шрифт:
Будет вызван доктор. Он и ощупает пульс, а затем приедет господин со счетчиком, счетчик сразу зашкалит. Ее положат в свинцовый гроб, купленный за ООНовский счет, и будут похороны.
На них придёт жених с Запада с японской женой. Он будет по-прежнему поджар, строен и будет улыбаться своей знаменитой улыбкой. На нём будет чёрный костюм и черный галстук. И он скажет, что она вообще была — хороший человек. Только вот несколько безалаберна и импульсивна. И жаль, что умерла, потому что больше не будет покупать зерно и сыр. А это обидно. И смахнёт скупую слезу с мужественного англосаксонского лица. Прибудут и граждане из европейского дома, слегка оправившись от недавнего испуга, сообщат, что она, в общем, была хорошей женщиной и давно уже присутствовала в европейском доме незримо, духовно. И процитируют Бердяева и Фёдорова. А после похорон соберутся на конференцию, где калифорнийская лесбиянка прочтёт доклад об оргаистическом элементе в русской душе. И издадут доклады в престижном издательстве. Под занавес притащится небрежно одетый малый с крестом на шее.(Следствие установит, что это был её сын от первого брака и что именно он передал ей тот скверный перевод Шикльгрубера, от которого и пошла вся беда.) Малый посмотрит на жениха с Запада, ткнёт перстнём и скажет: «Пророки пророчествовали, поэты писали стихи, рыцари дрались на турнирах…эх !» И выругается слёзы потекут по небритым щекам.
Жених с Запада не поймет причём тут пророки и поэты и откуда вообще эта цитата. И осудит его за то, что явился на похороны матери в таком затрапезном виде. А затем посадят на могиле экологически чистую берёзку. И разойдутся и забудут.
Россия умерла. Америка умрёт. И случится это так. Америка — женщина поджарая, стройно-жилистая. По утрам она бегает миль десять, чтобы не потерять форму. И питается зелёным салатиком. Без соли. И без жира. Потому что и соль, и жир вредны. У неё, как у всякой нормальной женщины, месячные: подъём, спад, экономическая кривая то вверх, то вниз. Ничего серьёзного в целом и в основном гармония невозможна. Это популярно изложил известный Фукуяма в своей не менее известной статье.
Должен быть спад, и должен быть подъём, в общем цикл. Но когда-то случится то, что должно было случится: будет спад без подъёма. И она пойдёт к врачу, вернее поедет, потому что в Америке не ходят, а ездят и бегают. Бежать к врачу неприлично. Она приедет на машине, записавшись на приём. Уютный коттедж, подстриженная травка. Доктор сухой, поджарый, знаменитая, честная американская улыбка. Первым делом справится есть ли страховка. Потому что без страховки никак нельзя. Бесплатная медицинская помощь — это социализм, а он, сами знаете, наделал каких делов. Страховка есть. А ещё нужно подписать здесь и там, это, знаете, на тот случай, если что-то с вами случится. А затем он её ощупает : промышленность, образование и т.п. И скажет: тут уплотнение, тут утолщение, здесь старые болячки, описанные стариком Марксом в его книге «Das Kapital», работа не менее известная чем статья господина Фукуямы. А вот уж совсем странно-удивительно, как сказал бы Владимир Ильич, «странно и чудовищно», совсем социалистические болячки. Никогда бы не поверил, что таковые могут здесь появиться, но факт есть факт: брежневизм в сочетании с чисто социалистическим, чисто русским раздолбайством. Никак не ожидал, что оно привьётся здесь на англосаксонской, буржуазной почве. Но, как говорил Владимир Ильич, не помню, правда где, факты упрямая вещь, взятая в совокупности.
Доктор сядет за стол и откроет блокнот. Чем вы, глубокоуважаемая госпожа, занимались в последние лет двадцать?
Как чем ?! Её глаза загорятся. Мы боролись за справедливость. Вы знаете, что кругом засели эти «male chauvinist pig», эти самые мужики, которые смотрят на нас, баб, исключительно как на «sexual object» и оттирают от важных хорошо оплачиваемых работ.
И мы вели борьбу. И сейчас у нас уже бабы в Гарварде и Принстоне. И будут продолжать борьбу, потому что нас, баб, там еще мало. Должны быть две-три бабы, и педерасты должны быть представлены, их, педерастов и лесбиянок, очень мало, недопустимо мало. Особенно черных педерастов и черных лесбиянок. Укажите мне хоть на одну известную черную лесбиянку в Гарварде?
Доктор будет смотреть на нее участливо. Ему будет жаль ее, потому что она, в общем, была хорошей женщиной. Потом он снова ощупает ее промышленность, образование и иные важные части тела и скажет, тут утолщения, а тут уплотнения, вообще рак и неизлечимо. Ничем помочь нельзя — в Америке принято говорить больным правду и улыбаться честной, прямой — знаменитой американской улыбкой.
А затем он попросит ее подписать тут и здесь, чтобы в случае смерти никаких финансовых претензий не было, а затем предложит ей очень дешевое место на кладбище и очень надежного и очень недорогого адвоката, эти советы не входят в круг его прямых обязанностей и страховкой не покрываются, и советы эти он дает просто так, как человек человеку.
Она уедет от него на машине и приедет домой. В обычную средне-стандартную американскую квартиру с одной спальней. И будет все как у людей: специальный велосипед для упражнений, телевизор и пакет с сухим картофелем на столе. Есть и полочка с книгами и журналами. Один журнал об оральном и анальном сексе и объяснения, какой из них полезен, а какой опасен для здоровья. Книжка о не очень вкусной, но здоровой пище с описанием салатиков и винегретов. Книга о том, как спасать крапчатую сову, джунгли Амазонки и латать озоновые дырки. Книга о том, как за два дня похудеть наполовину. А в самом дальнем углу будет стоять Библия, та самая книга, которую она любила читать в ранней своей юности. Она откроет ее и еще раз узнает, что когда-то и зачем то Авраам родил Исаака Иакова и т.д. А затем она ляжет на диван и умрет. И явится похоронная команда и несколько джентльменов азиатской наружности. И ее похоронят. А на могиле посадят экологически чистую березку.
И две великие нации лягут в землю. Вместе с другими великими и не очень великими нациями. А Земля, крошечная, заштатная, провинциальная пластинка будет носиться туда-сюда. Вовсе не потому, что есть здесь какая цель, а просто так. Таков закон природы.
А каков вывод? Да будь здоров, по возможности счастлив, мой читатель. И не верь никому. Ни «нашим», ни «вашим». Ведь папе, маме, ну еще жене, если есть и если любит.
2.13. Вечер американской империи?
(Евстафьев Д. Несколько мыслей об Америке // Новая Россия.1998.№1)
Имперское государство (а надо исходить из того, что Америка — имперское государство и другим оно просто быть не может) погибает в тот момент, когда в обществе разрушается консенсус относительно того, что это государство просто обязано быть имперским. В тот момент, когда возникают разговоры о том, что «бремя империи» неподъемно, что его надо сократить, что «не нужны нам эти…» — империя кончается. Конкретные последствия могут быть различны и зависят от того, насколько государство способно трансформироваться в некую другую, неимперскую сущность. Великобритания, например, стала национальным государством всего лишь (всего лишь !) за счет геополитической маргинализации и утраты самостоятельности во внешней политике. А Советская империя, умершая тогда, когда основным, если не единственным, критерием развития стала колбаса, развалилась с известными последствиями.
Так вот психологически Великая Американская Империя умерла тогда, когда на ее политической арене появились Росс Перо и Патрик Бьюкенен, которые задали именно эти вопросы. И американское общество, — конечно, далеко не всё — с большим пониманием отнеслось к их позиции; достаточно вспомнить, что и тот и другой на президентских выборах (Бьюкенен на предварительных, а Перо — на основных) набирают значительный процент голосов. А ведь это голоса политически достаточно активных избирателей, которые утруждают себя приходом на выборы.
Но несмотря на все разногласия и трудности, до последнего времени противоречия внутри американской элиты возникали по поводу характера американского участия в региональных военно-политических балансах и степени свободы Вашингтона в принятии стратегических политических решений. И вот выяснилось, что несмотря на внешний консенсус в умах американской элиты, который, как правило, выражается в культовых заклинаниях о том, что США единственная сверхдержава, существуют весьма различные представления о том, какой должна быть американская геополитика в XX веке. Показателем «разброда в умах» стало появление комплексных и достаточно развернутых концепций геополитического будущего США. Любопытно, что первым не выдержал бывший министр обороны США Уильям Перри. Еще находясь на должности и будучи, казалось бы, в силу своего служебного положения апологетом концепции «расширения», — Перри выступил с несколькими развернутыми заявлениями, в которых обосновал совершенно новую концепцию, получившую наименование «превентивная оборона». За чисто военизированным названием скрывалась крупная геополитическая идея, которая по целому ряду параметров противоречила концепции «расширения». Интересно, что американские военные сразу же сделали вид, что к ним концепция Перри совершенно не относится и что это — дело политиков.