Закат Аргоса

Уоренберг Энтони

И здесь он столкнулся с новой неожиданностью, которую при всем желании нельзя было назвать приятной. Ибо взору его предстало существо, вернее, два существа, однако при том составлявшие единое целое: они имели две головы и четыре руки, как и положено двум людям, но начиная от пояса были чем-то невероятным, потому что обладали всего лишь тремя ногами на двоих.

Лица их, совершенно одинаковые, до того, что возникало полное ощущение, будто двоится в глазах, и принадлежали детям лет десяти, серьезно, несколько настороженно взиравшими на

незнакомца двумя парами круглых от удивления глаз и еще, они были разительно похожи на правителя Треворуса, так что не оставалось никаких сомнений в том, что это именно его порождения.

Ринальд невольно отступил на шаг назад. Все слова, которые он мог бы произнести, в любой другой ситуации, застряли у него в горле, и он безмолвствовал, не в силах придумать, что говорить и как вообще держаться, пока наконец разум не возобладал над первоначальным потрясением.

Лэрд поклонился, силясь выдавать учтивую улыбку, которая, пожалуй, все же больше напоминала гримасу.

— Приветствую… э-э… инфантов… наследников аргосского престола, — произнес он.

Инфанты ничего ему на это не ответили. Их взгляды были также одинаковыми и не выражавшими сейчас почти ничего. И уж точно, недетскими.

Вообще-то у Ринальда не имелось никакого опыта общения с детьми, но он все же подумал, что столь юные создания так смотреть не должны.

Кроме того, они выглядели так, словно очень давно — или вообще никогда? — не покидали пределов дворца, и их лица были бледными до синевы.

— Я прибыл в Асгалун в числе людей, сопровождающих великого короля Аквилонии Конана, — продолжал рыцарь. — Мое имя Ринальд, — он снова поклонился со всем возможным почтением. — Со мной произошла странная вещь. Я не сумел найти никого, кто помог бы мне добраться до выхода из дворца.

— Короче говоря, ты заблудился в переходах и коридорах, — произнес один из мальчиков, тот, которые был справа. — Я — Химат. А это мой брат Талгат.

— Очень рад нашему знакомству, — лэрд приложил руку к груди. — Это большая честь для меня. Но я был бы вам чрезвычайно признателен, если бы вы оказали любезность объяснить мне, как…

— Мы лучше просто покажем, — вызвался Химат. — Объяснять долго, — ему, похоже, показалась крайне забавной неловкая ситуация, в котором оказался аквилонец, потому что серые глаза Химата оживились и глядели с усмешкой, впрочем, совсем не злорадной, а скорее, даже сочувственной.

Он, вернее, сказать, они довольно шустро вскочили и приблизились к Ринальду, ловко перебирая тремя ногами, а затем покинули детскую. Лэрду ничего иного не оставалось, как последовать за братьями.

— Нам повезло, что мы родились наследными принцами крови, — по дороге произнес Химат — Будь мы из семьи простолюдинов, нас продали бы бродячему цирку и показывали зевакам за деньги, как поступают со всеми уродами вроде нас.

— По-моему, это в любом случае жестоко, — сказал Ринальд. — Никому в целом свете не позволено издеваться и насмехаться над людьми, если они не похожи иа других. Я ненавижу такие представления и нахожу их безнравственными.

— Зато мы бы объездили и увидели весь Аргос, а может быть, и другие земли тоже, — подал голос второй мальчик, Талгат: слава богам, а то лэрд уже было начал думать, что тот, ко всем прочим несчастиям, еще и лишен дара речи — Посиди-ка здесь, как зверь в клетке. Отец стыдится нас, а слуги ненавидят и боятся, считают порождениями демонов и карой за грехи королевского рода, так что мы не можем никуда выходить, чтобы не привлекать любопытных. Если бы я мог, я бы давно сбежал, и плевать, что мы принцы крови.

Он с такою тоской произнес это, что у Ринальда сердце перевернулось. Что за кошмарная участь, никогда не покидать этот не то склеп, не то лабиринт, такой холодный и мрачный! Он сам здесь за одну ночь едва не поседел, каково же всю жизнь провести в подобном каземате? И за какие прегрешения?

— Это неправильно, — убежденно сказал Ринальд. — Вам непременно следует выходить и не обращать ни на кого внимания. Хотите, я поговорю об этом с вашим отцом, правителем Треворусом?

Ну, и кто тянул лэрда за язык?..

— Ты правда это сделаешь? — с отчаянной надеждой спросил Талгат. — Не обманешь? О нас никто никогда не просит, чтобы лишний раз не расстраивать отца.

— Сделаю, — подтвердил Ринальд. Маленькая ладошка доверчиво и естественно

легла в его руку.

Теперь отступать было, уж точно, поздно, да и некуда, ибо это выражение признательности обожгло душу лэрда столь сильно, что к горлу подступил комок.

Если и существуют на свете клятвы, которые недопустимо преступать даже под страхом смерти, это был раз такой случай.

Дневной свет, показавшимся ему нестерпимо ярким, ударил по глазам.

— Дальше иди один, — сказал Химат. — Вон он, выход-то.

Глава VIII

— Ну и горазд же ты дрыхнуть, парень, — усмехнулся Конан, увидев его. — Что, сильно перебрал вчера? Я сначала не велел тебя поднимать, а потом стал думать, куда ты вообще делся.

В голосе короля Аквилонии, впрочем, не слышалось ни гнева, ни недовольства.

— Я… э-э… не спал, — тем не менее, принялся оправдываться лэрд. — То есть сначала спал, а потом так вышло, что… — он сбился, не зная, как признаться в своей нелепой оплошности.

— Не беда, — отмахнулся Конан, избавив его от необходимости продолжать. — Ты, собственно, ничего не пропустил. Треворус предлагает нам осмотреть Мессантию, и я ничего не имею против. Если хочешь, присоединяйся. Кстати, здесь имеются знатные термы, просто грех пройти мимо. Так что седлай коня, и поторопись.

Еще бы киммериец когда-нибудь проходил мимо чего-то, представляющего собою одну из радостей жизни! Ринальд уже сидел в седле, когда к нему подошла Лю Шен. Она, похоже, дворец покидать не собиралась, однако негромко окликнула лэрда.