Закат Пятого Солнца
Шрифт:
— По поводу ада ничего не могу сказать, а вот выжить в мусульманском плену мне удалось, — ответил Себастьян. — А потом и сбежать. Вот там жизнь вряд ли лучше ада.
Они поели и двинулись дальше. Пока что путешествие не казалось слишком утомительным. Фернан шел и думал о том, что они будут делать, когда доберутся до Острова Женщин. Сумеют ли поладить с местными жителями? Но даже если и сумеют, то что дальше? Вдруг следующая экспедиция не станет там причаливать? В крайнем случае, можно попробовать купить у индейцев пирогу и попытаться доплыть до Кубы. Потом он вспомнил шторм, который трепал корабли Кордобы в открытом море. Лодка дикарей такого испытания уж точно не выдержит. Да и чем за нее платить?!
Ближе к обеду им на пути попался растерзанный труп тапира. Себастьян негромко произнес:
— Его убили совсем недавно. Может быть, сегодня утром. Какой-то крупный хищник.
Фернан внимательно осмотрелся по сторонам, пытаясь понять, не станут ли они сами через мгновение жертвами нападения. Джунгли полнились звуками и это раздражало. Где-то шуршала трава, где-то трещали ветки в кустах. Разве разберешь, что означает этот хруст?! То ли безобидная ящерица бежит, то ли убийца тапира возвращается, чтобы продолжить обед.
— Раз зверь на нас сразу не бросился, значит, бояться особо нечего, — сказал Себастьян. — Может быть, он сейчас вообще за несколько миль отсюда. Но в любом случае, лучше не дожидаться его возвращения. Хотя пару кусков мяса я у этой туши вырежу. Нам оно пригодится.
Вскоре слева блеснула водная гладь. Конкистадоры поспешили к ней с такой радостью, какую только может испытывать человек, у которого заканчивается вода. Река сулила спасение. Они подобрались поближе. На самом берегу отдыхал крупный крокодил. Он лежал совершенно неподвижно, слегка приоткрыв пасть, и совершенно не обращал внимания на людей. Впрочем, Фернан и Себастьян были далековато от него, к тому же старались не шуметь. Гонсалес с интересом рассматривал огромную рептилию, будучи не в состоянии решить — желает ли он обойти ее стороной или попытаться разжиться ее мясом. Он заинтересованно поглядел на Себастьяна и шепотом спросил:
— Как думаешь, нам удастся пополнить этим зверем наш несколько однообразный рацион?
— Не стоит даже и пытаться, — так же шепотом сказал Себастьян. — Можно, в целях более тесного знакомства, всадить ему арбалетный болт в бок, но вряд ли одним снарядом удастся его убить.
— Наше оружие не ограничивается одним лишь арбалетом, — самоуверенно заявил Фернан, демонстративно положив меч на плечо.
— Нет, — покачал головой Себастьян. — У крокодилов такая броня, что мечом не больно-то и разрубишь. Колющим ударом ты, конечно, пробьешь его чешую, но одного удара, скорее всего, окажется мало. А разъяренная тварь, в целях твоего вразумления, не преминет откусить тебе ногу. На одной ноге тебе до побережья никак не добраться. Предлагаю оставить ее в покое. Скотина наслаждается сиестой. Я вот, например, становлюсь крайне раздражительным, если прервать мой послеобеденный отдых. А у этой твари, судя по ее виду, характер еще более скверный, чем у меня.
Обойдя отдыхающего крокодила по большой дуге, они все же набрали воды. К их знаниям об окружающем мире теперь добавилась нехитрая истина о том, что реки и озера в этом лесу также не могут считаться безопасными.
4. Пленение
К вечеру, изрядно обессиленные, они устроились на ночлег. Фернан, по заведенной традиции, остался дежурить первым. Одновременно с темнотой, опустившейся на джунгли, на него навалилась усталость, накапливавшаяся в течение нескольких дней. Сон склеивал веки и Гонсалес постепенно стал «клевать» носом. Осознав это, он вскочил и потряс головой, отгоняя дрему. Ночные недосыпания вкупе с изнурительными дневными переходами заявляли свои права. Здесь было куда жарче, чем в Испании. К тому же, постоянное напряжение изматывали не меньше чем непривычный зной.
Фернану вспомнились его мечтания уравняться в славе со своим знаменитым предком Алонсо Гонсалесом. Он невесело усмехнулся. Вот чего он достиг в своем стремлении! Потерялся посреди чужого неизведанного материка или острова, блуждает по непроходимым джунглям, с трудом добывает пропитание и воду, да еще и с опаской оглядывается на каждый шорох. Это уже не говоря о том, что без советов опытного Себастьяна он не протянул бы и одного дня. Но с другой стороны, семейные легенды, рисующие титаническую фигуру Алонсо, не сохранили для потомков перечисления всех опасностей, выпавших на его долю. Мавры уж наверняка не добровольно Севилью покинули. Да, что и говорить — в преданиях все гораздо красивее, чем бывает в жизни.
Вскоре проснулся Себастьян и Фернан отправился спать. Риос встал с трудом. Он долго сидел, таращась в непроглядную мглу и слушая звуки ночной жизни джунглей. Несмотря на все усилия, глаза закрывались как будто сами по себе. Он то вставал, то снова садился, пытаясь разогнать нарастающую сонливость. Но время текло медленно и ближе к утру Себастьян стал дремать. Хотя солдатская привычка к осторожности брала свое — время от времени Риос вскидывался и осматривался по сторонам. Настоящим удовольствием было убедиться, что они по-прежнему в безопасности, но истинным наслаждением оказывалась возможность снова закрыть глаза…
В очередной раз подняв голову, испанец с крайним изумлением увидел, как из темноты выступают человеческие фигуры. Себастьян отчаянно заморгал, пытаясь прогнать наваждение, но это не помогло. Он взвился на ноги с криком:
— Фернан! Вставай! Эти проклятые индейцы нас выследили!
Клинок уже готов был поразить ближайшего врага, но сбоку ему на голову обрушился удар и Себастьян потерял сознание. Фернан, несмотря на крайнюю усталость, спал чутко и поэтому проснулся мгновенно. Он вскочил, подняв меч, который не выпускал из ладони даже во сне. Но испанец тут же получил мощный удар по правому плечу и рука онемела. В бешенстве Гонсалес пнул ногой тлеющие поленья и взметнувшиеся искры озарили фигуры индейцев. Их было около десятка. Фернан последним отчаянным усилием успел ударить одного из нападавших левой рукой в висок, но в этот момент на него накинулись сзади и повалили на землю…
Себастьян вскоре очнулся от резкой боли в руках. Они были заведены за спину и крепко стянуты. Сам он лежал на животе и, повернув голову, увидел Фернана, находящегося в таком же бедственном положении. Быстро светлело, ночь сменялась новым днем и ничего хорошего этот день им не сулил.
Вскоре испанцев подняли и стали готовить к переходу. Себастьяна поставили перед Фернаном, затем взяли длинную палку и пропустили ее под правой рукой у каждого пленника, крепко примотав к локтю. Связанные таким образом, испанцы вынуждены были двигаться только вперед, один за другим. О бегстве не приходилось и думать.
Невысокий, испещренный татуировками воин дал команду резким отрывистым голосом и отряд отправился в путь. Конкистадорам поневоле пришлось подчиниться. Шли быстро. Испанцам со связанными руками было бы сложно выдерживать такой темп, но индейцы отлично ориентировались и выбирали удобные, хорошо знакомые им тропы, избегая густых зарослей.
Гонсалес осмотрел себя. Из всего снаряжения на нем оставалась лишь кираса, да и то потому, что он в ней спал. Меч, щит, шлем и даже кинжал сейчас находились у индейцев, которые с интересом их рассматривали. Они передавали предметы из рук в руки, обменивались какими-то непонятными фразами, удивленно качали головами. Также немалый интерес вызывала золотая статуэтка, которая в свое время подтолкнула Фернана к путешествию в Новый Свет. Индейцы показывали ее друг другу, указывали на Гонсалеса и что-то говорили.