Закат Пятого Солнца
Шрифт:
— Все это не шутки, Эрнан, — шептала Марина. — Мудрецы говорят, что в прошлом было уже четыре Солнца. То есть, четыре эпохи, каждая их которых завершалась катастрофой и гибелью человечества. Первое Солнце длилось много-много лет. Землю населяли большие и сильные люди, великаны. Но они прогневили бога Тескатлипоку и кара его была беспощадной. Что такое человек, даже самый могучий, перед богами? Тескатлипока наслал на них кровожадных ягуаров, которые съели всех великанов до последнего. И так завершилось Первое Солнце.
Эрнан Кортес слушал внимательно. Он уже знал немало о религии местных жителей из рассказов Марины, дружественных индейцев, да и самого
— Второе Солнце было прекрасным временем и его снова населяли люди. Но и они не сумели угодить богам. И разразились страшные бури! Ветер с корнями вырывал могучие деревья, швырял людей, подобно невесомым перьям, с легкостью разрушал дворцы правителей и опрокидывал алтари. Ни хижина рыбака, ни каменный город не могли устоять перед этим напором. Небо потемнело от туч. И в этом мраке люди не видели друг друга, кричали, призывая хоть кого-то на помощь, но и сами себя не слышали из-за рева чудовищных ураганов! И мало кто уцелел во время той катастрофы, а тех, кто все-таки выжил, боги превратили в обезьян. И так завершилось Второе Солнце.
Перед Кортесом разворачивалась картина представлений индейцев о конце света. Он узнал, что третья эпоха закончилась огненным дождем, когда потоки струящегося пламени испепелили человечество. Для людей же четвертой эры гибель пришла в виде всемирного потопа.
— Все местные племена верят, что мы живем в мире Пятого Солнца. Никто не может предугадать, сколько продлится этот период, — Марина старалась не показывать страха, но Кортес видел, что девушка не на шутку испугана. — Более того, ни один мудрец не может сказать точно, каким образом люди будут уничтожены на этот раз. Известно, что каждый раз они гибли по какой-то новой причине. Жрецы Тлашкалы утверждают, что беспощадная болезнь, поразившая как ацтеков, так и твоих союзников, как раз и станет причиной заката Пятого Солнца.
Услышав все это, Эрнан Кортес не на шутку встревожился. Не хватало еще лишиться дружбы Тлашкалы! Он отпустил Марину и остался в одиночестве. Нужно было подумать. Сейчас никто не мог дать ему правильный совет. Кто знает, как лучше поступить в такой ситуации? Стоит ли пытаться восстать против местной религии? Искоренить весь этот дьявольский культ, разрушить алтари и уничтожить идолов? В землях тотонаков это дало нужный результат. Но как поведут себя тлашкаланцы? Они напуганы эпидемией. Если сейчас восстать против их богов, то не подорвет ли это окончательно дружбу между двумя народами?
Может быть, следует поскорее выступить в поход против Теночтитлана? Решительные действия помогут восстановить доверие союзников. Но Кортес понимал, что большая война требует серьезной подготовки. Конкистадоры еще не залечили раны, мобилизация тлашкаланцев и сбор провизии для армии тоже займут немало времени. И все же медлить генерал-капитан не мог. Он тут же пригласил вождей на переговоры. Присутствовали здесь и жрецы, не скрывавшие своего враждебного отношения к испанцам.
Эрнан Кортес не спешил переходить к обвинениям. Сначала он обсудил начавшуюся войну против ацтеков, разработал план дальнейшего наступления. Главные вожди Тлашкалы, десятилетиями мечтавшие поквитаться с Теночтитланом, с воодушевлением встретили мысль о решительном вторжении на
— До меня дошли слухи, что среди тлашкаланцев нашлись безумцы, мечтающие расколоть наш союз. Они во всеуслышание объявляют, что болезнь, поразившая местных жителей, является карой богов за дружбу с испанцами.
Главный жрец, к которому в это мгновение обратились все взгляды, даже не пытался увиливать. Он встал, гордо расправив плечи. Темные глаза пылали гневом. Он громко бросил свои обвинения в лицо Кортесу.
— Страшная болезнь, невиданная раньше в наших краях, уносит сотни людей. Старик или младенец, благородный вождь или бесправный раб — все равны перед ней. Только боги могут так решительно карать. Это знак их гнева. Союз с чужаками погубит Тлашкалу скорее, чем все армии ацтеков!
Аргумент был серьезным. Оспа и в самом деле набирала обороты. Она уничтожала людей порой целыми селениями. Вожди пока не спешили присоединяться к этим обвинениям, но все они выжидающе смотрели на Кортеса. Такая пандемия пугала правителей Тлашкалы.
— То есть, ваши боги гневаются на вас за дружбу с испанцами и за это наслали болезнь, — сказал генерал-капитан. — А на ацтеков они, наверное, гневаются за то, что те не желают дружить с испанцами. И за это тоже наслали на них эпидемию.
Эрнан Кортес даже не пытался скрыть иронию. Он видел, что вожди Тлашкалы засомневались и теперь вопросительно смотрят на жреца.
— Да, очень странно, что боги карают одинаково и нас и ацтеков, — заметил один из вождей. — Теночтитлан воевал с людьми Малинче, а мы дружили, но болезнь не пощадила ни нас, ни их.
— До прихода чужеземцев таких болезней вообще никто не знал, — упорствовал жрец. — Теперь боги, разгневанные этим вторжением, не будут знать пощады. Нужны огромные жертвоприношения. Лишь так мы сумеем задобрить богов.
— Мы давно уже заключили союз с жителями Табаско и с тотонаками, — бросил Альварадо. — Но ни первые, ни вторые не пострадали от болезней. Дело тут вовсе не в гневе демонов, которых вы называете богами.
— Я уже не в первый раз обращаюсь к вождям, уговаривая их принять нашу веру, — заметил Кортес. — Сами видите, что христиан это жуткое поветрие не коснулось. Это ли не лучшее доказательство…
— Этому не бывать! — взвился главный жрец, перебив испанца. — Я испрашивал волю богов! Они требуют много жертв. Даже самым знатным семьям Тлашкалы нужно будет отдать кого-то на алтарь. У нашего народа хватает храбрецов, готовых умилостивить небожителей своей кровью.
Эрнан Кортес окинул взглядом правителей. Особого религиозного рвения он у них в глазах не увидел. Тлашкала и так потеряла много людей за последний год. Среди них и храбрые солдаты, и благородные военачальники, которые сражались сначала против испанцев, затем против ацтеков. Похоже, что ни Машишкацин, ни остальные вожди вовсе не желали отправлять на тот свет своих родных и близких, даже если те попадут прямо в объятия богов.
— Педро прав, — сказал Кортес. — Дело совсем не в гневе богов.
— Господин, ты говоришь так уверенно, — язвительно ответил жрец. — Может быть, ты знаешь, в чем же дело и как нам спастись?
— Разумеется, знаю. Десятилетиями Тлашкала мечтала оградить границы от вторжения ацтеков. Ее лучшие воины не щадили жизней, отстаивая свободу родной земли.
Произнося эту речь, Эрнан Кортес встал и принялся неторопливо ходить по залу, задумчиво устремив взгляд вперед, как будто пытаясь найти причины этого происшествия.