Закат Пятого Солнца
Шрифт:
— Кристобаль де Олеа не приходит в сознание, — говорил тем временем Кортес. — Очень много крови потерял. Педро, позови ко мне вождя тлашкаланцев, храброго Чичимекатекутли. Я хочу узнать имена тех его воинов, которые вместе с Кристобалем поспешили спасти меня из лап неприятеля.
Но все расспросы не дали результата. То ли союзные индейцы скромничали, то ли соратники Кристобаля просто погибли в сегодняшнем бою. Эрнан Кортес так и не увидел тех тлашкаланцев, которые успели прийти к нему на выручку.
Ночью конкистадоры отразили еще две атаки. Фернан стоял на посту, тараща в темноту слипающиеся глаза. Пожалуй, только два фактора сейчас позволяли ему не уснуть — голод, который терзал желудок с яростью ягуара, и ноющая рана в бедре. Стрела вошла неглубоко и ее удалось без проблем извлечь, но нога болела. Гонсалес поморщился и облокотился на каменную стену забора, стараясь перераспределить нагрузку. Облегчить же голод не было никакой возможности — в прошлый раз конкистадоры ели на рассвете, когда отправлялись в поход на Шочимилько.
После целого дня, который на половину состоял из перехода, а на вторую половину из боев, есть хотелось неимоверно. Носильщики с провизией отстали. На окраинах города продуктов хватало, но еще больше там было воинственных ацтеков. Позавтракать удастся только в том случае, если испанцы сумеют окончательно выбить неприятеля из Шочимилько.
Рядом Себастьян сосредоточенно рылся в заплечном мешке.
— Тише ты, — в полголоса сказал Фернан. — Не шурши. Ацтеки за сотню шагов услышат. Ждешь, пока в нас полетят стрелы? Они и на звук неплохо целятся.
— Когда ты узнаешь, что я ищу, то все мне простишь, — шепотом ответил Риос.
С этими словами он подал другу свернутую кукурузную лепешку с начинкой из овощей.
— Боже мой, Себастьян, откуда?! — Гонсалес так удивился, что даже забыл о скрытности и вопрос прозвучал довольно громко.
— Не ори! У одного из союзных тлашкаланцев купил парочку лепешек за нефритовый кулон. Он хоть сам и остался голодным, но радовался неимоверно. Странные дела творятся. Раньше за такую побрякушку я бы мог целый дом купить где-нибудь в Тлашкале, а теперь добыл лишь два куска теста с овощами и считаю, что мне очень повезло.
С этими словами Себастьян подал Гонсалесу флягу.
— Воду я набрал прямо в озере, — предупредил он. — Она довольно соленая, но другой нет. Постарайся не слишком громко чавкать.
Перекусив, Фернан почувствовал, как его стало непреодолимо тянуть в сон. Вроде бы и нога стала меньше болеть. Он ежеминутно встряхивался, протирал закрывающиеся глаза и зевал. Вокруг царила тишина, но надолго ли? Ацтеки где-то совсем рядом. Уже два раза атаковали храмовый комплекс и в любой момент могут опять пойти на штурм. Когда пришло время уступать место следующей смене стражников, Фернан отошел буквально на несколько шагов и тут же улегся прямо на голую землю с оружием в руках. Через секунду он уже спал. Возле него расположился и Себастьян.
Утром испанцы отбили еще одно наступление. Эрнан Кортес, прикинув силы, отдал команду готовиться к контратаке. Он верил, что его людям вполне по силам подавить сопротивление и полностью взять город под контроль. И в этот момент с вершины пирамиды спустился один из дозорных.
— Сеньор генерал, в нашу сторону направляются лодки…
Кортес тут же поспешил наверх, желая оценить угрозу собственными глазами. Поднявшись буквально до половины, он окинул озеро взглядом.
По поверхности воды, сверкающей подобно зеркалу в лучах рассветного солнца, плыл огромный флот. Сотни каноэ торопливо скользили в сторону города. Гребцы, миниатюрные с такого расстояния, усердно махали веслами, посылая пироги вперед. И в каждой сидели бойцы Куаутемока. Император посылал подкрепление Шочимилько.
Не оставалось времени ни на разочарование, ни даже на раздумья. Эрнан Кортес трезво оценил ситуацию. Несколько тысяч свежих воинов из Теночтитлана давали индейцам серьезное преимущество перед его голодным и обессилившим войском. И через полчаса они уже будут здесь.
— Срочно спускайтесь, мы отступаем из города! — крикнул он стрелкам на вершине пирамиды.
Испанцы и тлашкаланцы спешили. К счастью для них, воины Шочимилько понесли слишком серьезные потери и потому не решились преследовать врага. Солдаты Кортеса уходили с тяжелым сердцем. Изнурительный марш-бросок, несколько тяжелых боев, десятки погибших, сотни раненых и все напрасно. Около двадцати человек пришлось уносить на носилках. Среди них оказался и Кристобаль де Олеа, так пока и не пришедший в себя после схватки, в которой спас своего генерал-капитана. Первая попытка добраться до дамбы оказалась неудачной.
Но в то же время уходили и с некоторым облегчением. Почти все израненные, уставшие до полнейшего изнеможения, испанцы и тлашкаланцы не могли больше воевать. Нужно было отдохнуть, набраться сил, объединиться с корпусом Гонсало де Сандоваля, который остался охранять один из важнейших союзных городов — Тескоко.
7. Заговор
Поражение в Шочимилько стало для Антонио де Вильяфаньи знаком. Откладывать начало мятежа дальше никак нельзя. Кортес раз за разом пускается в опаснейшие авантюры и подвергает риску сотни солдат. И ради чего все это?! Когда Антонио узнал, что генерал-капитан чуть не попал в плен в недавнем бою, то ему оставалось лишь посмеяться над превратностями судьбы. Если бы не безумная отвага Кристобаля де Олеа и нескольких тлашкаланцев, то все бы уже сложилось как нельзя лучше. Кортеса, который, похоже, действительно готов погубить все войско, зарезали бы на алтаре в Теночтитлане. Остальные же конкистадоры, лишившись своего безумного командира, посмотрели бы на ситуацию трезвым взглядом и помирились с губернатором Кубы. Но нет! Генерал-капитан уцелел и теперь бунт становился неизбежным.
Вильяфанья продолжал собирать вокруг себя недовольных. Их насчитывалось уже больше двухсот человек. Приличное число. Четверть от общего количества испанцев. Многие из них готовы были воевать скорее с Кортесом, чем с ацтеками.
— Я прибыл сюда совсем недавно, на корабле Педро Барбы, — рассказывал один из солдат. — Губернатор Кубы прислал нас, чтобы помочь отряду Нарваэса. И что же мы увидели? Нарваэс в кандалах, заключен в тюрьму в Веракрусе, а всем заправляют молодчики Кортеса. Барбу тут же арестовали, а нас всего-то пятнадцать человек. Что мы могли сделать?!
— Разумеется, ничего, — ответил Вильяфанья. Он понимал, что собеседнику нужно выговориться и хотя бы перед самим собой оправдать собственное бездействие. — Но вот теперь появилась возможность восстать против Кортеса. Я могу на тебя рассчитывать?
— Я весьма обязан губернатору Кубы, — ответил солдат. — Он помог мне обзавестись землей, когда я прибыл на его остров. Говорят, что многие им недовольны, но у меня о Диего Веласкесе только теплые воспоминания, так что я с куда большим удовольствием стану на сторону тех, кто желает помириться с губернатором.