Закат Пятого Солнца
Шрифт:
Жрецы, до этого момента тащившиеся где-то в глубине отряда, внезапно заголосили и кинулись вперед. Один из них схватился за копье Себастьяна, мешая тому нанести удар, второй дергал за рукав Фернана, желая ему что-то объяснить.
— Говорят, что мы должны поклониться великому змею и не чинить ему обид, — скороговоркой произнес переводчик. — Если он разгневается, то на мир обрушится катастрофа.
Нацелив на чудовище мечи, конкистадоры замерли. Остановили их не слова тлашкаланца, а, скорее, спокойное поведение рептилии. Та, похоже, совершенно не собиралась нападать. Фернан, на всякий случай, приготовившись в любой момент нанести
— Это ему, что ли, поклоняются индейцы? — прошептал Фернан. — Это и есть великий змей?
— Думаешь, ему людей скармливают? — негромко бросил в ответ Себастьян.
Он к этому времени успел отшвырнуть от себя ацтека, вцепившегося в копье, однако наносить удар не спешил. Но все так же целился в туловище рептилии.
— Что жрет эта тварь?! — требовательно спросил Гонсалес у тлашкаланца.
Тот задал вопрос жрецам, потом, выслушав ответы, перевел:
— Великий змей ест кроликов, и птицу, и игуан, и даже рыбу. Все это приносят ему служители храма. Но из уст в уста передают легенды, что на воле он может поймать и поглотить куда более крупную добычу. Оленя, например, или тапира.
Фернан, не решаясь оторвать взгляд от страшного врага, только с сомнением покачал головой и произнес:
— Судя по ее размерам, она и человека вполне переварит.
— Кстати, о размерах, — сказал Себастьян. — Как думаешь, какова ее длина?
— Да она, пожалуй, раза в четыре превышает мой рост. Сложно сказать наверняка. Рептилия свернулась кольцами, да и находится наполовину в воде. Она ядовитая?
— Нет, — заверил их переводчик. — Великий змей не нападает на тех, кто ему служит. Он благосклонно принимает поклонение людей. И никогда отсюда не выходит.
— Каких только чудес не встретишь в Новом Свете! — выразил общее мнение Дамиан.
Змея тем временем поняла, что кормить ее не собираются и снова погрузилась на дно. Темная поверхность воды вскоре успокоилась. Сторонний наблюдатель в жизни бы не подумал, что в глубине таится такая опасность. Вокруг бассейна находились глиняные курильницы, трещотки, барабаны, обсидиановые зеркала, веера из длинных красных и зеленых перьев. Видимо, все это требовалось индейцам для каких-то ритуалов почитания великого змея. Обыскав большой зал, конкистадоры поняли, что здесь нет ничего подозрительного — ни прячущихся воинов, ни потайных ходов.
Через пару минут все они вышли наружу. Только сейчас Фернан осознал, насколько же затхлый воздух в помещении. С неба все так же лился дождь. Кристобаль де Олид уже расставил солдат в караулы и теперь ждал отчета об обыске во дворце. Рассказ о гигантской змее произвел на него впечатление. Причем столь сильное, что он сам пожелал ее увидеть. Через минуту, вдоволь насмотревшись, он тоже вышел из темного зала и устроил жрецам допрос.
— В наших краях не живут великие змеи, — рассказывал ацтек. Голос его звучал многозначительно и торжественно, как будто он читал священный гимн. — Их доставляют издалека, с юга. Когда они еще маленькие, их приносят в корзинах самые храбрые и опытные почтека. Много дней купцы идут через чужие земли, пересекают леса и пустыни, подвергаются опасностям со стороны зверей и разбойников. Там, на юге, встречают они других торговцев, которые идут из еще более дальних земель.
Удивление конкистадоров только выросло, когда они поняли, что земля эта тянется на сотни миль на юг. И там, в краю великих змей, наверняка и прочие животные сплошь гиганты. Самые энергичные и беспокойные тут же загорелись мечтой побывать на далеком юге и увидеть все своими глазами. Но пока что следовало решить насущные проблемы. Испанцы поужинали своими раскисшими под дождем припасами и остались ночевать.
— Начинаю думать, что настенные росписи, на которых подобные змеи поглощают людей, вовсе не выдумка, — поделился мнением Себастьян, стоя в карауле. — Скорее всего, тварь, которой здесь поклоняются, не самая большая в этих краях. Будь она чуть крупнее, так и человека слопала бы за милую душу.
— Сложно чувствовать себя в безопасности, когда совсем рядом такое ползучее страшилище, — ответил Фернан. — Капитан не зря решил поставить стражу у входа в логове гадины. Кристобаль де Олид приказал зарубить ее, если она попытается выбраться наружу.
Но великий змей с бесконечным равнодушием отнесся к таким суетным и лишенным к нему уважения посетителям. Он провел ночь в бассейне. Из храма периодически звучали негромкие песнопения и доносился сладковатый аромат благовоний. Жрецы проводили свои ритуалы.
На следующее утро конкистадоры покинули городок с этим необычным святилищем и двинулись на соединение с основными силами. Еще одна попытка найти союзников и добраться до дамб пока не увенчалась успехом.
8. Вильяфанья
В это время Антонио де Вильяфанья готовился к осуществлению своего заговора. Призвав наиболее надежных единомышленников, он разрабатывал план мятежа.
— Нужно собрать вокруг Кортеса самых верных ему капитанов. Так одним махом расправимся со всеми.
— Когда Кортес и Альварадо вернутся в Тескоко, то захотят увидеть Сандоваля и обменяться новостями, — предложил Энрике Бальбоа. — Вместе с ними будут и остальные приближенные генерал-капитана.
— Придем к ним под предлогом… Ну, например, что из Веракруса прибежал гонец и принес вести о корабле, приплывшем из Испании, — добавил Вильяфанья. — Вот тут и наступит время для схватки. Нам понадобится человек десять самых хороших бойцов.
— Лучше всего сделать это во время обеда, — заметил кто-то из заговорщиков. — Они за стол садятся без доспехов, да и мечи держат в ножнах. Кортес, находясь в Тескоко, среди сотен солдат, не будет так уж насторожен и уж точно окажется не готов к неожиданному нападению.
— Если повезет, то мы перебьем половину еще до того, как Кортес и капитаны успеют выхватить оружие, — сказал Бальбоа. — Но лучше, чтобы нас сопровождал еще один отряд отборных бойцов, которые остановятся перед домом, но после начала драки по условному сигналу кинутся внутрь.
— Затем возьмем власть в свои руки, — подвел черту Вильяфанья. — Все недовольные Кортесом будут только рады, остальных сумеем переубедить. Да и какой у них может быть выбор? Генерал-капитана не воскресить. Я выступлю с речью и призову всех солдат к единству. Начинать междоусобицу никто не решится. Все понимают, что от нее выиграют только ацтеки.