Закат рассвета
Шрифт:
Окно с шторами из плотной ткани сиреневого цвета было как раз напротив входной двери. Ковер из шкуры ламы занимал почти весь центр комнаты. Невысокий искусственный камин на противоположной стороне от кровати придавал комнате еще больший уют. Над камином висела картина, на которой изображался рассвет над бесконечным морем, как бы олицетворяющий начало нового дня, новой жизни. Стол, стоящий у стены рядом окном, втиснулся в нишу, которая образовалась благодаря множеству книжных полок. Среди книг стояли и фотографии в ажурных рамочках. Двери в гардероб и уборную, туалетный столик с большим
Спрятавшись за плотной занавеской, Люси сидела на широком подоконнике с очередной книжкой в руках. Уставившись в стекло с проплывающими за ним голографическими рыбками, девушка погрузилась в размышления. Ее мысли, путаясь в голове, уносились все дальше и дальше за пределы Базы.
Желание чего-то нового, захватывающего, не давало Люси сосредоточиться на книжке. Читая о далеких мирах, о красивой любви, она чувствовала себя несчастной, обделенной узницей. Девушку уже не радовали ни комната, ни книги, ни мишки, которыми задаривал отец, думая, что это скрасит ей одиночество. Как будто вся мировая грусть опустилась на ее хрупкие плечи в один момент.
Спрыгнув с подоконника и задернув шторы, Люси направилась к кровати, невольно заглянув по дороге в зеркало. Все в этом сумеречном свете представлялось ей темнее и печальнее, чем в действительности. А темная фигура, отраженная в словно издевающемся зеркале, напоминала призрак, который навечно прикован к этой комнате.
Девушка готова была кричать, чтобы своим криком заглушить собственные мысли, остановить время, которое каждый день тянулось, сводя с ума своим однообразием. Она чувствовала себя птицей, которая в отчаянии бьется о стекло, пытаясь улететь, убежать, уползти, испариться, наконец! Словно какая-то невероятная сила выталкивала ее отсюда.
Почти каждую ночь Люси лежала в темноте с открытыми глазами, уставившись в потолок. Мысль о том, что так не может продолжаться, что ей необходимо что-то предпринять, не давала уснуть.
Она уже не первый раз задумывалась о том, чтобы сбежать с Базы и найти место за ее пределами. Возможно, болезнь обойдет ее стороной. По слухам, внешний мир начал приходить в себя. Люси слышала, что ученый, Эрик, с которым она в последнее время сдружилась, создал лекарство, благодаря которому сократились смертельные случаи. Эпидемия как будто стала утихать.
В последнее время по Базе поползли слухи о каких-то заключенных, находящихся под усиленной охраной, а также о том, что они якобы являются вампирами и что созданное лекарство основано на их крови.
Отец всячески избегал таких разговоров с Люси. И вообще у него к этой теме было крайне негативное отношение. Он говорил, что эти слухи – не что иное, как искаженная фантазия, домыслы людей, которые долгое время находятся в отрыве от внешнего мира. Он также говорил, что «заключенные» – на самом деле обыкновенные люди, проходящие карантин.
Всю правду Люси узнала несколько позже. Отец, наконец, признался по секрету в реальном существовании вампиров. Их мир действительно существовал параллельно миру людей. И теперь жизнь всего человечества зависела от этих существ, о которых так мало было известно людям. Да, эпидемия стала утихать, но лекарство действовало временно, и люди продолжали отлавливать вампиров по всей стране. Их кровь требовалась постоянно. На Базу продолжали поступать все новые и новые заключенные, которых отлавливали во время их сна. Этим занималась специально подготовленная группа военных. К ним присоединились и так называемые «охотники» – люди, сделавшие поиск и уничтожение вампиров делом своей жизни. Они занимались этим на протяжении нескольких поколений.
Руководство Базы отрицало носящиеся среди населения слухи, что, однако, не мешало всем обсуждать эту тему.
Военные из спецотрядов регулярно получали вакцину бесплатно. Зараженные, живущие за пределами Базы, лекарство покупали. Так как действие лекарства было временным, покупать его надо было постоянно. Кто не платил – со временем умирал.
Заключенных привозили в военных фургонах, в наручниках и в специальном ошейнике, соединенными цепью. С внутренней стороны ошейник был стальным, с внешней – серебряным. Он замыкался на ключ, без которого наручники и ошейник снять было невозможно. Попытка приводила к незамедлительному взрыву и гибели пойманных. До ошейника им невозможно было и дотронуться, так как серебро жгло руки.
Заключенных вели на восьмой и девятый уровни, предназначенные для содержания доноров. Их помещали в камеры, пристегивали к стоящим там кушеткам так, чтобы они не могли двигаться, и откачивали кровь. И только после такой процедуры им позволяли встать, чтобы они могли восстановить кровообращение. На другой день все повторялось.
Тело этих существ было идеальной машиной. Оно не подвергалось влиянию вирусов. Они могли пить кровь больных, которая в их теле превращалась в антивирусную. Кроме того, их тела при любом повреждении восстанавливались буквально на глазах.
С тех пор как Люси услышала о том, что якобы на нижних этажах живут не люди, ее не покидала мысль при первой удобной возможности спуститься вниз и выяснить всю правду.
В опоясывающем коридоре было прохладно, и царило полное безмолвие оттого, что часть жилого комплекса была погружена в сон. Ночью порой в коридоре было жутко, так как по нему редко проходили люди. В вечернее и ночное время обычно было слышно, как на другом конце коридора раздавали какие-то распоряжения.
Дождавшись, когда все разойдутся по своим комнатам, и подождав еще некоторое время, пока все вокруг окончательно погрузится в тишину, Люси натянула джинсы и свитер грубой вязки и направилась к аварийной лестнице. В комплексе царила полная тишина, и девушке не хотелось кого-нибудь разбудить шумом спускающегося лифта. Она поднесла электронный ключ к замку и тихо открыла дверь. Стараясь не шуметь, девушка побежала вниз по лестнице, считая этажи. Подойдя к двери, за которой не было слышно ни звука, она потянула ручку на себя. Люси так боялась, что дверной скрип выдаст ее, но к счастью, дверь не заскрипела, и девушка протиснулась в дверной проем.