Закат в раю
Шрифт:
— Я переезжаю сюда и буду восстанавливать дом.
— Что? Вы хотите восстановить его? Я подумала, вы захотите его снести.
Джордан недоуменно посмотрел на нее и перевел затуманенный взгляд на старый дом. «Снести его? Никогда!» — подумал он и вслух добавил: — Я знаю, что делать. Скоро здесь все будет по-другому.
— Вы, наверное, хотите восстановить дом, чтобы потом продать плантацию?
— Конечно же нет! Я собираюсь жить здесь и выращивать тростник. Я остаюсь здесь, Ева, навсегда, — сказал Джордан, повернулся и направился к дому.
— Послушайте... — озабоченно воскликнула Ева, догоняя его. — А не могла бы я остаться здесь еще на некоторое время, скажем, до тех пор, пока не подыщу себе какой-нибудь работы?
Джордан остановился.
— Нет, Ева. Не думаю, — ответил он, не понимая, как тяжело было ей просить его об этом.
Ева плелась за ним.
— Разве я помешаю вам? — тихо спросила она. — Быть может, я даже могла бы чем-нибудь вам помочь...
Джордан снова остановился.
— Мне нужны плотники, Ева, а не... прислуга, — ответил он и увидел, как глаза ее расширились. В то же мгновение он понял, что больно ранил ее. Джордан понимал, что девушка вряд ли бы поселилась на заброшенной плантации, имей она какие-нибудь средства к существованию. Джордан резко отвернулся — именно так, как привык делать в минуты решительных объяснений с теми многочисленными женщинами, которым причинял боль в прошлом. Прошло несколько секунд. Ева молча смотрела на реку, и Джордан видел, что она растеряна и подавлена. Джордан, плотно сжав губы, молчал — он не желал с самого начала создавать себе сложности и твердо решил избавиться от Евы.
Наконец Ева повернулась и взглянула на него. D ее черных глазах вспыхнула уязвленная гордость.
— Послушайте, сейчас ваш дом в ужасном состоянии, но если бы я не жила в нем, все было бы еще хуже. До меня на реке постоянно останавливались аборигены, они тащили из дома все, что было возможно, даже стали растаскивать пол и стены дома на доски, чтобы жечь костры! Нибо пытался прогнать их, но он не жил в доме, и на его слова никто не обращал внимания. Вот я и поселилась здесь, сказала туземцам, что хозяева наняли меня сторожить дом. Это была ложь, но иначе избавиться от них не представлялось возможным.
— Вы хотите сказать, что я вам что-то должен?
Ева бросила не него возмущенный взгляд. Конечно же, она и не думала об этом, а всего лишь ожидала от Джордана большего сочувствия.
Заметив ее возмущение, Джордан решил, что таким образом Ева пытается намекнуть ему, что он все же обязан ей. Джордан за последние годы имел дело со множеством прожженных дельцов, настоящих акул большого бизнеса, и давно уже перестал удивляться человеческому нахальству.
— Хватит вам пяти фунтов, пока не найдете себе места?
— Пять фунтов... — похолодев, растерянно сказала Ева.
Джордан почувствовал, как в нем закипает злость. Эта девушка оказалась еще бесстыднее, чем он поначалу подумал.
— Вы что же, хотите больше?
— Не нужны мне ваши деньги! — яростно выкрикнула она.
Джордан слегка смутился, но вскоре вновь почувствовал негодование.
— Не стоит быть такой гордой и заносчивой, Ева. Я же знаю, что работы у вас сейчас нет.
— Если бы я согласилась сегодня работать в редакции, вы бы не сказали сейчас, что я безработная! А в ваших подачках я не нуждаюсь, — ответила она. Прихрамывая, Ева двинулась прочь, всем своим оскорбленным видом демонстрируя Джордану намерение собрать свои немногочисленные пожитки и немедленно покинуть это место.
— Я совсем не хотел сказать, что вы нуждаетесь в подачках. Боже мой, вы просто несносны! — с досадой пробормотал он, идя следом за ней. — Чего-чего, а уж самолюбия у вас что-то слишком много.
Ева резко обернулась и едва не упала. Она с трудом сдерживала слезы, и это нестерпимо злило ее.
— А почему бы мне не быть гордой? — выкрикнула она. — Вы хотите сказать, что раз я хромая, то...
— Я этого не говорил, — перебил ее Джордан. Он почувствовал, как краска приливает к лицу.
— Не было случая, вот и не сказали.
— А вам не кажется, что вы уж чересчур горды, Ева?
— Нет, не кажется. Вы ведь сами сказали, что я могу быть только прислугой. Меня уже просто тошнит, когда я слышу, что я... инвалид. Может быть, я делаю что-то медленнее, чем другие... Но я могу делать все то же, что и они! Вот разве что ездить верхом не в состоянии.
Джордан вдруг решил сменить тон и поговорить с ней по-другому.
— Уверен, что можете. Но вы сами видите, как много здесь работы. Поймите, Ева, мне сейчас нужны рабочие, в особенности столяры и плотники. И хороший повар. Вот если вы умеете плотничать или готовить, то...
— Я когда-то помогала моему дяде делать деревянные игрушки для сиротского приюта... и готовить я тоже могу.
Джордан откровенно растерялся при этом неожиданном ответе.
— Если вы умеете стряпать, я беру вас, — поспешно сказал он, чувствуя в глубине души, что поступает очень опрометчиво.
К тому же выходило так, что девушка просто вынудила его предложить ей эту работу. Но Джордан тут же рассудил, что Ева явно намерена остаться здесь, и в таком случае, пожалуй, имеет смысл пристроить ее к какому-нибудь делу.
Ева медлила с ответом, она решила, что не стоит говорить сейчас Джордану о том, что ее обычный обед состоял из бананов и манго, которые росли на плантации, да еще из рыбы, которую ловил и жарил на костре старый Нибо.
Джордан молчал — он с большой досадой чувствовал, что, не успев провести дома и пяти минут, уже сумел порядком осложнить себе жизнь. Однако нарушить данное слово он не мог. Оставалось только одно, последнее средство — попытаться напугать эту странную девушку возможными трудностями.
— Позже я найму прислугу для работы по дому, но сейчас мне нужен повар — для меня и для моих рабочих, а их будет не меньше двадцати, — сказал Джордан. — Так что имейте в виду: работы у вас будет полно, и времени на то, чтобы осаждать редактора газеты просьбами у вас не останется.
Ева зло посмотрела на Джордана, отлично понимая, что он желает от нее отделаться.
— Да, работа на кухне — это не мое призвание, — ответила она и сразу подметила искру облегчения, блеснувшую в его глазах при этих словах. — Но я готова работать у вас.