Закат владыки морей
Шрифт:
Все 4 заряда, поставленные 2 миджетами, взорвались. «Тирпиц» успел немного передвинуться, поэтому взрыв трех зарядов не оказал максимального воздействия. Но четвертый взорвался прямо под машинными отделениями, и большинство повреждений причинил именно он. Все 3 главные турбины вышли из строя, и «Тирпиц» оказался прикованным к месту. Немцы определили, что восстановить мореходность удастся только после 6 месяцев ремонта. Лишь в апреле 1944 года «Тирпиц» снова сможет выйти в море как боеспособная единица. Это был потрясающий удар, нанесенный ничтожными силами. Лейтенанты Камерон и Плейс вполне заслужили свои Кресты Виктории.
Адмирал Фрезер считал, что повреждения «Тирпица» сразу изменили стратегическую обстановку в Арктике, и потому можно возобновить проводку русских конвоев. То, что «Шарнхорст» и «Лютцов» остались невредимы, означало, что следует организовать надежное прикрытие конвоев для отражения возможного
27 сентября он отправился дальше, и снова англичане об этом узнали. Однако полная неразбериха, живо напомнившая события февраля 1942 года, привела к тому, что в наличии оказались всего 6 торпедоносцев «Авенджер» из 832-й эскадрильи «Викториеса». Они базировались в Самборо на Шетландских островах. Но даже эти самолеты были подняты слишком поздно и не успели перехватить «Лютцов». Они прилетели к побережью Норвегии и начали поиск в северном направлении, тогда как «Лютцов» уже был далеко на юге. К 1 октября он оказался в безопасных водах Балтики. В очередной раз было затеяно расследование, и в очередной раз было решено увеличить силы Берегового Командования. Было указано, что совершенно необходимо наладить взаимодействие между различными ветвями Королевских ВВС — Истребительным, Бомбардировочным и Береговым командованиями, а также Воздушными Силами Флота. Тем не менее, Стефен Роскилл задает вполне уместный вопрос: «Как могло случиться, что после 4 лет войны немецкий карманный линкор сумел пройти от Вест-фьорда до Балтики без всяких помех?»
Действительно: как?! Судя по всему, в Англии совершенно ничего не изменилось, и мнение Гитлера, высказанное в начале 1942 года, оказалось совершенно верным и 18 месяцев спустя после того, как знаменитый прорыв через Ла-Манш глубоко потряс всю нацию. Этот эпизод историки обходят молчанием, потому что в очередной раз рассеялись мифы о всемогущем торпедоносце и беспомощном линкоре! [204]
Слегка сглаживал впечатление от этого унизительного балагана тот факт, что из всех германских тяжелых кораблей теперь на севере остался один «Шарнхорст». Несмотря на это, командование немецкого флота было полно решимости использовать его против русских конвоев. Отчасти это объяснялось тяжелой обстановкой, сложившейся на Восточном фронте после провала немецкого наступления под Курском с понесенными при этом тяжелыми потерями. Советские армии начали стремительно приближаться к цивилизованным странам Восточной Европы. Следовало сделать хоть что-то, чтобы замедлить их продвижение. Если бы удалось уничтожить союзный конвой с танками и самолетами, это было бы равносильно крупной победе на суше.
204
А может, потому, что командные структуры КВВС в очередной раз доказали свою несостоятельность и откровенную глупость? — Прим. пер.
Немецкое командование на севере намеревалось действовать агрессивно, как только представится удобный случай. Это точку зрения Кумметц совершенно четко изложил Деницу, а тот доложил Гитлеру. В действительности РВМ еще в марте 1943 года ясно поняло, что атаки конвоев с военными грузами, следующими в Советский Союз, являются главной задачей кораблей, находящихся на севере Норвегии. «Эта задача получает приоритет над второстепенными вопросами обороны Норвегии», — было написано в одном из документов.
Но не так думал Адольф Гитлер. Он был слишком озабочен неудачами на Восточном фронте и крахом южного союзника, поэтому ограничился язвительным замечанием, что из попытки тяжелых кораблей дать бой Флоту Метрополии ничего хорошего не выйдет. Если не считать этого момента, в остальном он был совершенно доволен действиями нового командующего флотом. Послевоенные немецкие историки хором обвиняют Гитлера во множестве поражений, которые потерпели германские вооруженные силы. Адмирал Дениц категорически возражал против этого в том, что касалось действий флота после 1943 года.
«Гитлер никогда не пытался вмешиваться в морские дела. Судя по всему, он был совершенно убежден, что я делаю все возможное, и что он может на меня положиться. Когда другие важные персоны приходили к нему с какими-то предложениями или нападками на флот, он обычно отвечал: „Гросс-адмирал сделает все, что необходимо“».
Поэтому, когда возобновилась проводка
205
В качестве примера можно привести Нарвик, Новогодний бой и даже более эффектный бой в Бискайском заливе в декабре 1943 года между 2 британскими легкими крейсерами и 11 германскими эсминцами. «Глазго» и «Энтерпрайз» потопили 3 эсминца и блока-допрорывателя, вынудили остальные эсминцы бежать, а сами при этом не потеряли ни одного человека.
Следующим препятствием стала организация взаимодействия с Люфтваффе. Почти все подразделения бомбардировщиков и торпедоносцев, действовавшие на севере в 1942 году, были зимой переброшены оттуда сначала в Россию, а потом на Средиземное море. В ходе боев на этих театрах они понесли тяжелейшие потери. Поэтому не могло идти речи о том, чтобы восстановить силы 5-го Воздушного Флота для поддержки операций Кригсмарине. Однако, как всегда, оставался вопрос разведки. Для успеха операции требовалось как можно раньше обнаружить конвой, сообщить его состав, курс и скорость, а также положение соединений прикрытия из состава Флота Метрополии. Геринг протестовал, утверждая, что оставшиеся на севере самолеты физически не в состоянии выполнить эти задачи. Однако после разговора с командующим силами Люфтваффе в Норвегии он изменил свое мнение и с неохотой дал разрешение на ведение воздушной разведки. Но это было не последнее препятствие на пути «Шарнхорста».
Тем временем конвои продолжали идти в Россию, и, как обычно, от подобных атак их должны были защищать корабли Флота Метрополии. Напомним, что еще в июне 1942 года маршал авиации Теддер заявил, что при Матапане год назад линкор выпустил свою последнюю стрелу, и теперь его обязанности при защите конвоев должен взять на себя тяжелый бомбардировщик. Прошло много времени, но требования прислать линкор продолжали раздаваться со всех сторон и стали еще чаще и настойчивей. Зато Королевские ВВС по-прежнему не могли похвастаться ни одним крупным кораблем, потопленным в море, впрочем, на якоре тоже. После войны историки начали твердить, что британские линкоры были совершенно беспомощны без поддержки авианосцев, которые вели поиск противника, обеспечивали воздушное прикрытие, наносили первые удары. Линкору такие «специалисты» отводили малопочтенную роль: наносить последний удар, когда уже все решено. Однако зимой 1943–44 годов именно авианосцы показали себя совершенно беспомощными, как и береговые самолеты. Только британские линкоры обеспечили необходимое прикрытие транспортам, на которых находились сотни танков и самолетов, тысячи тонн топлива, боеприпасов и других грузов, которые были жизненно необходимы для важнейшего Восточного фронта.
Два конвоя, которые вышли в ноябре, прикрывал вице-адмирал Мур на «Энсоне». Оба они благополучно дошли до цели, не понеся при этом вообще никаких потерь. JW-55A покинул Лох-Ю 12 декабря 1943 года. Он также не понес потерь, хотя по дороге был обнаружен самолетами Люфтваффе. Адмирал Фрезер получил информацию, что немцы готовятся вывести флот в море, поэтому он совершил новый, необычный и смелый шаг. Фрезер лично отправился в Кольский залив на «Дьюк оф Йорке». Впервые за всю войну британский линкор прибыл в советские воды. Там он встретился с адмиралом Головко, командующим Северным флотом, состоявшим из полудюжины эсминцев и двух десятков подводных лодок. Они помогали конвоям пройти последние несколько миль перед советскими портами. После этого Фрезер вернулся в Исландию.