Закат
Шрифт:
Гудвезер перешагнул черные камни, лежавшие, как и раньше, вдоль заброшенного пути. Крысы не вернулись. Он прошел мимо шланга компрессора, оставленного кессонщиками – те тоже исчезли без следа.
Фет нес в руке свое обычное оружие – стальной пруток. Несмотря на то что можно было обзавестись более подходящими и эффективным оружием, Эф и Фет тащили с собой ультрафиолетовые лампы, серебряные мечи и гвоздезабивной пистолет, заряженный стержнями из чистого серебра. При этом Фет не расставался со своим крысиным прутком, хотя оба знали, что крыс здесь больше нет. Подземная крысиная вотчина подверглась заражению – ее инфицировали вампиры.
Фету тоже нравился гвоздезабивной пистолет. Для пневматических инструментов
Василий Фет, представитель городской дератизационной службы, присоединился к ним в желании понять, что гонит крыс на поверхность.
Он уже несколько раз сталкивался с монстрами во время своих подземных вылазок, и набор его умений – прирожденный истребитель всяческих паразитов, он был экспертом в области подземного городского хозяйства – идеально подходил для охоты на вампиров. Именно он привел сюда Эфа и Сетракяна, когда те пытались отыскать гнездовье Владыки.
В подземелье витал, не имея выхода, запах смертоубийства. Жуткая смесь: вонь обугленной плоти вампиров и неотвязный аммиачный дух их экскрементов.
Эф немного отстал, затем прибавил ходу и, посвечивая фонариком по стенам тоннеля, догнал Фета.
В уголке рта крысолова торчала незажженная «торо» – разговаривая, он любил покусывать кончик сигары.
– Ты в порядке? – спросил Василий.
– В полном! – вскинулся Эф. – Лучше и быть не может.
– Он просто немного потерян. Ах, дружище, я тоже был потерян в его возрасте, а моя мама не очень-то… Ну, в общем, сам понимаешь.
– Понимаю. Ему нужно время. А время – лишь одна из многих вещей, которые я сейчас как раз и не могу ему дать.
– Он хороший парнишка. Я, вообще-то, не люблю детей, но твой мне нравится.
Эф кивнул – он понимал, что Фету было не просто признаться в этом.
– Мне он тоже нравится.
– Меня беспокоит старик, – признался Василий.
Гудвезер осторожно переступил через наваленные камни.
– Все это отняло у него очень много сил.
– В физическом смысле – да, конечно. Но есть кое-что еще.
– Поражение.
– Именно. Столько лет гонялся за этими тварями, подобрался так близко – и все для того, чтобы увидеть, как Владыка выстоит и уцелеет под лучшим ударом, какой только мог нанести старик. Но и это не все. Есть вещи, которые он нам не говорит. Или пока не говорит. Уверяю тебя.
Эф вспомнил, как король-вампир торжественным жестом сбросил плащ, вспомнил, как его лилейно-белая плоть обуглилась в свете ясного дня, как он с дьявольским вызовом возопил на солнце, а затем пробежал по парапету крыши, спрыгнул на леса и исчез.
– Старик думал, что солнечный свет убьет Владыку.
Фет пожевал кончик сигары.
– Во всяком случае, солнце обожгло эту тварь. Кто знает, как долго она способна выносить облучение. А ты еще и поранил ее. Серебром.
Хотя успех был не окончательный, а всего лишь половинчатый, Эфу повезло: одним ударом он глубоко рассек мечом спину Владыки, а когда рана попала под прямой солнечный свет, ее кромки сошлись и мгновенно сплавились, образовав черный рубец.
– Если эту тварь можно ранить, – размышлял Фет, – то, полагаю, уничтожить ее тоже можно.
– Разве раненое животное не становится еще опаснее? – спросил Эф.
– Животными, как и людьми, движут боль и страх. Но возьмем этого монстра. Боль и страх – его привычная среда обитания. Никакие дополнительные мотивы ему не нужны.
– Один все-таки у нее есть. Стереть нас с лица земли.
– Я долго думал об этом. Зачем Владыке стирать с лица земли все человечество? Мы же его пища. Мы его завтраки, обеды и ужины. Как только он превратит всех в вампиров, его пищевой запас – тю-тю. Если убьешь всех цыплят, и яиц не будет.
Доводы Фета, его логика произвели на Эфа впечатление.
– Ему нужно поддерживать баланс. Превратив в вампиров слишком много людей, он создаст чрезмерный спрос на обеды из человечинки.
– Чертова экономика на крови!
– Если, конечно, он не уготовил нам другую участь. Я только и надеюсь, что у старика есть ответы. Если же нет…
– Тогда их нет ни у кого.
Они вышли к тусклой развилке тоннелей. Эф поднял повыше лампу черного света – ее лучи тут же выявили хаотичные пятна вампирских отходов, мочи и экскрементов. Этот биологический материал люминесцировал под воздействием низкочастотного ультрафиолета. Кричащие цвета, так хорошо запомнившиеся Эфу, исчезли. Пятна потускнели: последнее время вампиры сюда не наведывались. Возможно, причиной тому была их несомненная телепатия: кровососов отпугнула смерть сотен их со-тварей, убитых Эфом, Фетом и Сетракяном.
Фет поковырял стальным прутком в куче мобильников, походившей на курган. Бессмысленный памятник тщете человеческой: словно бы вампиры высосали из людей жизнь, и все, что осталось от смертных, – это их устройства связи.
– Я тут размышлял кое над чем, – тихо сказал Фет. – Кое о каких словах старика. Он говорил о мифах разных культур и эпох, которые обнаруживают схожесть базовых людских страхов. Об универсальных символах.
– Об архетипах.
– Именно это слово он и произнес. Старик рассуждал об ужасах, свойственных всем племенам во всех странах. О страхах, которые глубоко коренятся в людях по всему белу свету. О страхах перед болезнями, чумой, войной, алчностью. По мнению старика, тут штука вот в чем. А что, если все это – не просто предрассудки? Что, если они прямо соотносятся друг с другом? Не отдельные страхи, связанные между собой через коллективное бессознательное, а что-то, что имеет реальные корни в нашем прошлом? Другими словами, что, если это не общие мифы, а общие истины?
Эф подумал, что здесь, в подбрюшье осажденного города, ему будет непросто переварить эту теорию.
– Хочешь сказать, по его словам, мы будто бы всегда знали…
– Да. И всегда боялись. Страшная, грозная реальность – реальность клана вампиров, которые живут за счет человеческой крови и поражены болезнью, овладевающей человеческими телами, – существовала издревле, и люди об этом знали. Но когда вампиры ушли в подполье или, как бы это сказать, отступили в тень, правду заболтали и она превратилась в миф. Факт стал вымыслом. Но колодец страха уходит так глубоко, пронзая слои всех народов и всех культур, что просто взять и исчезнуть он не мог никак.