Закат
Шрифт:
– Сила явленная – это сила убавленная, – пояснил Сетракян. – Истинно сильный оказывает влияние неявно, неощутимо. Кое-кто сказал бы, что видимая вещь – вещь уязвимая.
Зак внимательно рассмотрел край нагрудной пластины, где на шкуре было выжжено клеймо в виде креста.
– Они дьяволы? – спросил мальчик.
Сетракян не знал, как ответить.
– А что ты сам думаешь?
– Думаю, это зависит…
– От чего?
– От того, веришь ли ты в Бога.
– Полагаю, ты совершенно прав, – кивнул Сетракян.
– Ну а вы? – спросил Зак. – Вы верите в Бога?
Авраам вздрогнул, но понадеялся, что мальчик этого не заметил.
– Вера старика мало что значит. Я принадлежу к прошлому. Ты – будущему. Во что ты веришь?
Зак переместился к ручному зеркалу с амальгамой из чистого серебра.
– Мама говорила, что Бог создал нас по Своему образу и подобию. И Он сотворил все на свете.
Сетракян кивнул, понимая, что в ответе кроется вопрос.
– Это называется парадоксом. Когда две верные посылки вступают в противоречие. Обычно это означает, что одна посылка ложная.
– Но почему тогда Он сотворил нас такими… что мы можем превращаться в них?
– Тебе нужного спросить Его самого.
– Я спрашивал, – тихо признался Зак.
Сетракян удовлетворенно мотнул головой и похлопал мальчика по плечу.
– Мне Он тоже ни разу не ответил. Иногда нам ничего не остается, как отыскивать ответы самим. А порой мы их так и не находим.
Тема была весьма щекотливая. Старый профессор довольно редко общался с детьми, и все же многое в Заке привлекало Сетракяна. Мальчик отличался несомненной любознательностью и серьезностью, что хорошо характеризовало его поколение.
– Я слышал, ребятам в твоем возрасте нравятся ножи, – сказал Сетракян.
Он отыскал нож и преподнес его Заку. Это была хорошая вещь – складишок с десятисантиметровым серебряным лезвием и коричневой костяной рукояткой.
– Ух ты!
Зак разобрался с механизмом блокировки, закрыл нож, потом снова открыл.
– Наверное, я должен сказать об этом папе. Нужно убедиться, что все правильно.
– Полагаю, ножик отлично поместится у тебя в кармане. Ну-ка попробуй.
Сетракян проследил, как Зак сложил нож и засунул его в карман штанов.
– Вот и хорошо. У каждого мальчика должен быть свой ножик. Дай ему имя, и он будет твоим навеки.
– Дать ему имя? – удивился Зак.
– Так всегда следует поступать с боевыми предметами. Нельзя доверять оружию, если не можешь назвать его по имени.
Зак рассеянно похлопал себя по карману с ножом.
– Тут придется подумать.
В комнату вошел Эф. Увидев Зака рядом с Сетракяном, он почувствовал, что между ними произошло что-то важное, что-то очень личное.
Рука Зака глубоко зарылась в карман, но мальчик ничего не сказал.
– На переднем сиденье микроавтобуса лежит бумажный пакет, – сказал Сетракян. – Там сэндвич. Нужно набираться сил.
– Опять с вареной колбасой? – скривился Зак. – Ни за что.
– Приношу извинения, – склонил голову Сетракян, – но в супермаркете сэндвич продавался по акции. Причем он был последний. Я еще добавил сверху очень неплохой горчицы. В пакете ты также найдешь два весьма приличных кекса «Дрейке». Ты мог бы одним насладиться сам, а второй принести мне.
Зак кивнул и направился к выходу.
– Когда заберешься в микроавтобус, запри дверцы, – напомнил Эф сыну, взъерошив ему волосы.
– Я знаю…
Гудвезер проследил, как Зак вышел из здания, подбежал к микроавтобусу, припаркованному непосредственно возле дверей, и залез на пассажирское сиденье.
– Вы в порядке? – спросил Эф у Сетракяна.
– В целом неплохо. Вот, смотрите, у меня есть кое-что для вас.
Сетракян вручил Эфу ящичек из лакированного дерева. Эф откинул крышку и увидел внутри «глок» – вычищенный, в хорошем состоянии, разве что серийный номер спилен. Вокруг пистолета были аккуратно утоплены в поролоне пять обойм.
– Это, на мой взгляд, в высшей степени нелегальная вещь, – сказал Эф.
– И в высшей степени полезная. Имейте в виду, пули серебряные. Специально изготовленные.
Эф вынул оружие из ящичка, повернувшись так, чтобы Зак ни под каким углом не смог увидеть пистолет из микроавтобуса.
– Чувствую себя Одиноким Рейнджером, – сказал он.
– Рейнджер боролся за правое дело. Вот только ему не хватало пуль с разрывными наконечниками. Эти пули, войдя в тело, распадаются на части, словно бы взрываются. Если попасть в стригоя, в любое место его туловища, – дело сделано.
Передача лакированной коробки из рук в руки походила на торжественную церемонию.
– Наверное, Фету тоже нужен такой, – предположил Эф.
– Василий предпочитает гвоздезабивные пистолеты. Он более склонен к физическому труду.
– А вы предпочитаете меч.
– В бедственные времена, такие, как сейчас, лучше держаться того, к чему привык.
В комнату вошла Нора, заинтересованная странным оружием.
– У меня есть еще кое-что, – сказал Сетракян. – Серебряный кинжал средней величины. Я думаю, доктор Мартинес, он вам прекрасно подойдет.
Нора кивнула, засовывая руки в карманы:
– Это единственная драгоценность, которая мне сейчас по-настоящему нужна.
Эф уложил пистолет в ящик и закрыл крышку. В присутствии Норы вопрос использования оружия показался не таким уж сложным.
– Как вы думаете, что произошло тогда на крыше? – спросил он Сетракяна. – Почему Владыка выжил в лучах солнца? Значит ли это, что он отличается от остальных?
– Без сомнения, отличается. Он ведь их всех и породил.
– Это понятно, – кивнула Нора. – И мы теперь знаем – даже слишком хорошо знаем, ведь опыт дался нам большой кровью, – как появляются на свет новые поколения вампиров. Удар жалом, заражение и так далее. Но кто сотворил первых вампиров? И каким образом?