Закат
Шрифт:
Теперь, когда краб порабощен, на свет (только этот «свет» внутри краба) является собственно самка – в виде мешковидного тела, лишенного конечностей. К ней присоединяется самец, и – угадайте-ка, что происходит? Правильно, наступает время спаривания.
Внутри краба-заложника вынашиваются и вызревают яйца, причем краб теперь вынужден отдавать все свои жизненные силы заботе об этой семейке паразитов, которая им управляет.
Краб – это хозяин. Беспилотник. Им полностью завладел совершенно иной вид, и он вынужден заботиться о яйцах захватчика, как о своем собственном потомстве.
Да кому какое дело?! Ну усоногие, ну крабы…
Я вот к чему: в природе множество
Одни существа захватывают тела других существ, совершенно на них не похожих, и полностью меняют их жизненные функции.
Это доказано. Это известно.
И тем не менее мы считаем, что мы выше всего этого. Мы же люди!
Крайнее звено пищевой цепи. Мы едим, но нас не едят. Мы берем, а нас никто взять не может.
Говорят, Коперник первый установил, что Земля – не центр Вселенной (ну не могу же я один думать, будто это сделал Галилей!).
А Дарвин установил, что человек – не центр живой природы.
Так почему же мы до сих пор слепо верим, будто мы нечто большее, чем животные?
Давайте посмотрим на себя. В сущности, мы не что иное, как набор клеток, деятельность которых согласовывается химическими сигналами.
Что, если кто-нибудь, вторгнувшись в наш организм, возьмет на себя управление этими сигналами?
Начнет захватывать нас одного за другим?
Станет переписывать слово за словом книгу нашей сокровенной природной сути, перестраивая нас под собственные нужды?
Скажете, это невозможно?
Почему? Думаете, род человеческий «слишком велик, чтобы рухнуть»?
Ладно. Хватит вам это читать. Хватит лазить по Интернету в поисках ответов. Выходите-ка на улицы, раздобудьте хоть что-нибудь серебряное и восстаньте против этих тварей. Пока еще не поздно.
Блэк-Форест. Мясокомбинат «Решения»
Габриэль Боливар ждал. Единственный уцелевший из четырех «выживших» после посадки рейса 753 компании «Реджис эйрлайнс», он сидел в неглубокой земляной яме, вырытой в подвальном помещении мясокомбината «Решения» городка Блэк-Форест, в двух этажах от поверхности и этажом ниже зала для сбора крови скотобойни номер три.
Огромный гроб Владыки покоился рядом, на узком вытянутом возвышении из грунта и камней. В подземном помещении царила абсолютная тьма, и тем не менее тепловое поле Владыки было сильное и четкое – в глазах Боливара гроб сиял, словно изнутри бил яркий свет. Боливар мог даже разобрать рисунок резьбы, окаймлявшей в верхней части дверцы, посаженные на двойные петли, – настолько высока была температура телесной оболочки гигантского вампира. Тепло, излучаемое им, само по себе подтверждало величие Владыки.
Боливар пребывал на второй стадии вампирской эволюции. Боли, неизбежные при трансформации, почти утихли – прежде всего их облегчало ежедневное кормление: порции красной крови подпитывали его организм, действуя примерно так же, как в организме человека действуют белки и вода, участвуя в воссоздании мышечной ткани.
В теле Боливара полностью сформировалась новая система циркуляции жидкостей: артерии теперь доставляли питательные вещества в особые полости внутри туловища. Пищеварительная система упростилась – все выделения теперь выходили из тела через одно-единственное отверстие. Плоть полностью облысела и стала гладкой, как стекло. Удлинившиеся средние пальцы рук потолстели и огрубели, их последние фаланги с твердокаменными ногтями больше походили на когти, в то время как все остальные ногтевые пластины словно бы растаяли – в нынешнем состоянии необходимость в них просто отпала, так же как отпала необходимость
Боливар теперь больше полагался на животные инстинкты, чем на стремительно угасающие человеческие чувства. Он остро ощущал солнечный цикл – даже здесь, глубоко под землей, Боливар точно знал, что на поверхности надвигается ночь.
Температура его тела составляла 323 градуса по Кельвину, или 50 градусов по Цельсию, или 120 градусов по шкале Фаренгейта. Здесь, в глубине земли, он испытывал приятное ощущение клаустрофобии, родственное нежным ощущениям темноты и влажности, – у него появилась особая любовь к тесным замкнутым помещениям. В недрах Боливар чувствовал себя уютно и безопасно, особенно когда в дневные часы закапывался в прохладную землю – точно так же, как люди по ночам кутаются в теплое одеяло.
Помимо всего этого, у него установились особые, почти товарищеские отношения с Владыкой – гораздо выше уровнем, чем спиритическая связь, которую ощущают все дети Владыки. Боливар чуял, что среди растущего клана его особо выделяют и готовят для какой-то высшей цели. Например, он один был в курсе, где находится гнездовье Владыки. Боливар понимал, что его сознание глубже и шире, чем у остальных. Причем понимание это рождалось помимо каких-либо эмоциональных реакций, помимо формирования особого мнения насчет собственной персоны.
Он просто понимал, и все.
Сюда, в гнездовье, Боливар был призван, чтобы находиться рядом с Владыкой, когда тот восстанет ото сна.
Дверцы шкафа распахнулись. Сначала появились огромные руки, пальцы по очереди ухватили края открывшегося проема с той изящной согласованностью движений, которую демонстрируют паучьи лапки. Владыка подтянулся и сел прямо. Комки почвы посыпались с его гигантской спины на земляное ложе.
Глаза Владыки были открыты. Он видел великое множество вещей, взор его простирался далеко за пределы этого темного подземного помещения.
Схватка с охотником на вампиров – Сетракяном, доктором Гудвезером и крысоловом Фетом, последовавшее за этим солнечное облучение – от всего этого Владыка буквально почернел, и физически, и умственно. Его плоть, когда-то чистая и светлая до прозрачности, была теперь грубой и жесткой, как плохо выделанная шкура. Кожа поскрипывала при ходьбе, трескаясь и отслаиваясь при каждом движении.
Тварь постоянно сдирала с тела чешуйки, напоминавшие оплавленные, прилипшие к телу перья.
Владыка потерял уже больше сорока процентов кожи, что придавало ему вид некоего чудовищного существа из черного гипса. Плоть Владыки не обладала способностью к регенерации: верхний слой, эпидермис, просто отслаивался, обнажая дерму – нижний, незащищенный слой, испещренный сосудами, а из-под него местами проглядывал подкожный жир, прикрывающий, и то с прорехами, тонкие фасции. Цвет плоти тоже разнился – от кроваво-красного до желто-жирового, отчего казалось, что все тело покрыто невообразимой блестящей пастой из свеклы и жирного заварного крема. Капиллярные черви Владыки были видны повсюду, в особенности на лице, – они словно бы плавали наперегонки непосредственно под обнажившейся дермой, создавая рябь по всему гигантскому телу.