«Заказ» на конкурента
Шрифт:
Итак, сейчас, когда Шаранин шел по коридору к своему боссу, он думал о совершённых мелочах, например о том, что в его кармане лежит бумажка с номером телефона Леночки. Леночка — это вчерашняя крошка, снятая им в кафе. Она была очень похожа на его школьную учительницу географии, которую Шаранин некогда боялся, и теперь он размышлял, стоит ли звонить Леночке. Она не была красавицей или даже просто симпатичной, но перспектива поиметь географичку, пусть даже не саму географичку, а ее двойника, казалась ему очень заманчивой. Во-первых, это могло смягчить обиду за тройку по географии в его аттестате, из-за которой он не поступил в МГУ и, соответственно, загремел в армию, а во-вторых… Во-вторых, Леночка совсем юная и так по-детски вытягивает губы, когда пьет коктейль через трубочку…
Борис Деркач, босс Шаранина, был человеком суеверным и опасливым, как и положено настоящему частному детективу. Возглавляемое им частное детективное агентство «Заря» имело довольно затейливую структуру. Его сотрудники практически не общались между собой, что называется, — по горизонтали. Все общение происходило по вертикали, то есть каждый из сотрудников общался либо со своим непосредственным боссом, либо со своим подчиненным. Эта цепочка, как казалось Деркачу, должна была практически исключить внерабочие отношения, но фактически такой официоз сохранялся лишь на уровне самого Деркача. Сотрудников в «Заре» было всего-то человек десять, они неизбежно пересекались в ходе больших операций, на общих инструктажах, в тире, на хоть и редких, но все-таки случавшихся всеобщих попойках на большие праздники, так что внерабочие отношения все равно возникли. Шаранин, собственно, и сам панибратства не приветствовал, но с Олегом Быстровым, бывшим подводником, с Виктором Клочко, в прошлом гаишником, мог иногда попить пива. Нормальные же мужики, и не их вина, что жизнь заставила их прозябать под началом Деркача.
Услышав шаги в коридоре, Деркач раскрыл папку и углубился в чтение. В ту же секунду на пороге появился Шаранин.
— Вызывали?
— Когда я научу тебя стучать?
— Стучать или стучаться?
Деркач недовольно закрыл папку и отложил ее в сторону.
— Хохмач, — буркнул он. — Распустились до безобразия! Никакой дисциплины!
— Виноват-исправлюсь, — мимоходом сказал Шаранин и без приглашения уселся напротив босса.
Деркач прошелся по кабинету, закурил и только потом заговорил.
— Дело есть, — начал он. — Серьезное.
Затем замолчал и внимательно посмотрел на Шаранина.
Тот давно привык к таинственным интонациям босса, к тому, что самая ничтожная информация подается так, словно сейчас ему доверяют государственную тайну. Поэтому он сидел спокойный и невозмутимый, чуть опустив голову, молчал и слушал.
— Так вот, — продолжал Деркач, делая многозначительные паузы после каждой фразы. — Пропала женщина. Практикантка Минфина. Двадцать три года. Уроженка Санкт-Петербурга.
— Давно?
— Неделю назад.
— Когда и кто заявил?
Деркач неловко усмехнулся, закурил очередную сигарету.
— Характерная особенность этого дела заключается в том, что я не могу предоставить тебе всю информацию. Не имею права. Условия заказчика.
— А результат интересует вашего заказчика?
— Результат интересует, но работать придется по его правилам. Во-первых: постараться обойтись без личных контактов. Во-вторых: не представляйся сотрудником «Зари».
— А если…
— А если — назовешься другом или родственником.
Шаранина начинала раздражать эта таинственность. Он никак не мог оценить действительную серьезность ситуации.
— А имя ее я могу узнать?
— Имя можешь. — Деркач выдержал паузу. — Коротаева Мария Николаевна.
— Маша, Машенька… Хм. Муж у нее есть? Родители? Они знают о ее пропаже? — Шаранин попытался нащупать слабое место в обороне начальника.
— Не замужем. А родители уже здесь, в Москве, и ведут самостоятельное расследование.
— Расследование?! — скептически скривился Шаранин.
— А я знаю?! — начал злиться в свою очередь Деркач. — Или инсценируют его. Короче, родителей нужно прощупать…
— Понятно.
— Не понятно! — вспылил Деркач. — Ничего не понятно! Просто походи за ними, посмотри, с кем они встречаются, как себя ведут, о чем говорят. В конце концов, попытайся… одним словом, действуй по обстоятельствам.
Шаранин недолюбливал своего босса, считал его недалеким человеком и давно уже подыскал себе другое место работы. Но перейти на новую работу он не решался. Дело в том, что несколько лет назад, до этой злополучной «Зари», Шаранин был офицером ФСБ. Он понимал, что до конца дней своих будет под пристальным вниманием бывших сослуживцев. То, что о нем не вспоминают, во всяком случае, не напоминают о себе, говорило о том, что все в жизни Шаранина их устраивает. Пока. Но даже этим относительным покоем Шаранин дорожил. А смена места работы, или места жительства, или даже смена семейного положения может повлечь за собой самые непредсказуемые последствия. Поэтому он терпел. Хотя на семье он все еще не поставил крест, вот уйдет из «Зари» и обязательно женится. На ком? Да на ком угодно! Хоть даже на той, вчерашней Леночке, что похожа на школьную географичку!
Деркач выдержал долгую паузу и расплылся в чуть заметной насмешливой улыбке, словно он прочел все мысли Шаранина.
— Итак, продолжим, — сказал он до отвращения спокойным голосом.
«Ушлый, козел», подумал Шаранин.
Деркач, гуляя по кабинету, предлагал всевозможные способы добывания необходимой информации. Рекомендовал проверить адреса, по которым обычно появлялась пропавшая, навести справки об их обитателях, заняться непосредственно жильем Коротаевой и настоятельно рекомендовал Шаранину использовать в работе последние достижения техники.
С каждой новой рекомендацией Шаранин все больше убеждался, а к концу разговора он был просто уверен, что его босс — непроходимый болван и что надо переходить на другую работу, несмотря ни на что.
В хорошем настроении он вышел из кабинета Деркача и направился в свой. В одной руке он держал папку со скромными данными по делу пропажи Марии Коротаевой, а в другой руке — ее фотографию.
— Ну что, Маша? — подмигнул ей Шаранин. — Раз, два, три, четыре, пять — я иду тебя искать.
Он оглянулся по сторонам: в коридоре было пусто, — затем посмотрел на часы. До конца рабочего дня оставалось десять минут, а это значит, что все давным-давно разошлись по домам. Шаранин так и не научился пользоваться вольностями свободного графика работы, напротив, бывшая причастность к
ФСБ выработала в нем пунктуальность как стиль жизни, а не как возможность проявить себя перед руководством с положительной стороны. Поэтому он выждал эти десять минут и только потом отправился домой.