Заказ
Шрифт:
– Куда на ночь глядя, красавица?
– Станция метро «Озерки»… Довезёте?
– Ух ты! – Парень обрадованно присвистнул. – Через весь город! Не меньше стольника будет! – Смерил взглядом весьма скромный «прикид» предполагаемой спутницы и с сомнением поинтересовался: – Поедем? Али где?
Любаша села в машину. Пристегнулась ремнём безопасности и попросила:
– Только мне через аптеку обязательно. Круглосуточную. Я вам адрес скажу…
– Понима-аем… – многозначительно хмыкнул парень. – К любимому, значит? Сделаем. А «аптеку» – это как понимать? Настоящую, где лекарства, или, ха-ха, магазин?..
Любаша назвала
Машина остановилась возле «стекляшки», над входом в которую ярко светился зелёный крест.
«Раньше, – почему-то подумалось Любаше, – синим и зелёным именно ветеринарную помощь обозначали… Врачи изменились? Или пациенты?.. А может, вовсе как в той присказке: „Лечить будем или пускай живёт?“»
– Надеюсь, вы ненадолго? – поинтересовался водитель. И косо глянул на молчаливую бледноватую девушку. «Чудная какая-то. Так вот и нарваться недолго…»
Сначала он не сомневался, что его пассажирка решилась на что-то для себя необычайно важное и бросилась к возлюбленному – скорее всего, не разделяющему её чувств. Через весь город, одна, да ещё в ночь… Сквозь широкую витрину он хорошо видел, как она подошла к прилавку и что-то стала спрашивать у молоденькой девушки-провизора. Видел, как начала расти перед ней внушительная горка пузырьков, плоских коробок с ампулами – совсем тоненьких и потолще… флаконов и всякого прочего… «Да никак она докторша, – снова присвистнул водитель. – Такая хрупкая… бледненькая… Зарплату не платят небось… И к больному добирайся как хочешь…» Он даже решил про себя, что по приезде на место возьмёт с неё не стольник, а всего пятьдесят. А Любаша вернулась в машину и обратилась к нему ещё с одной просьбой:
– Давайте в гастроном завернём, в «24 часа» какой-нибудь. Мне обязательно растительного масла купить нужно…
– Нет проблем, сделаем, – ответил он коротко и решительно. И сам выключил приёмник с весёлой музыкой. Хотя потом долго ломал голову: «Масло-то ей зачем?..» Его бабушка при помощи лимона и постного масла лечила себе, кажется, печень. Более прозаическое объяснение гласило, что докторша, вернувшись домой, проголодается и будет жарить картошку. Но закупать для этого, причём по дороге «туда», сразу несколько банок?..
…«Пятёрка» была действительно кирпичного цвета и действительно старенькая. Свернув с асфальта, она минут десять месила расплывшуюся грунтовку, чтобы наконец выбраться на симпатичную лесную поляну, окружённую плотной стеной вековых елей. Вершины деревьев тонули в низкой сырой мгле. Лучи фар озарили большой деревянный дом, скользнули по стёклам кабины стоявшего неподалёку трактора «Беларусь»… и остановились на фасаде длинного Г-образного бревенчатого сооружения под шиферной крышей – надо думать, конюшни. Прямо перед входом, под одиноко горевшей на столбе лампочкой, понуро стоял мышастый конёк. Некрупненький, неказистый, с густой длинной гривой и хвостом… Не ганновер, не араб, не тракен. Просто лошадка. Породы «бэпэ» [55] … Подобные экземпляры стоят тысяч по пять-семь. Не долларов, а рублей. Медикаменты, которые Люба только что для него накупила, обошлись почти в тысячу…
55
БП –
Повод лошадки держала невысокая девчушка в затрёпанном спортивном костюмчике, и глаза у девчушки были полны слёз. Свободной рукой она всё гладила своего подопечного, разбирала ему гриву, что-то шептала… Наверное, для ребят, проводящих здесь всё свободное – и не только свободное – время, почти бесплатно работающих и сутками живущих на этой Богом забытой конюшне, страшненький полукровка был дороже любого элитного чемпиона. Чемпион – он где-то там, он чужой… а это – Мишка!.. Его добрая, до последней шерстинки знакомая мордочка со шрамиком над верхней губой… Его ласковые, осторожные губы… И вот дать ему мучиться, а потом умереть?!!
Любаша вылезла из машины и коротко поинтересовалась:
– Где можно расположиться?
– На конюшне, в дежурке… Там у нас светло, чисто, – засуетилась девушка Лена. Та самая, что звонила по телефону, а потом, распираемая стремлением хоть что-нибудь делать, вместе с водителем Валеркой встречала Любашу у «Озерков». – А то можно в дом, я сейчас только…
– Нет, мне чтобы к лошадке поближе. Из окна, если что, понаблюдать за ней.
– Тогда, конечно, в дежурке. Там и розетки есть, плитка, чайник… Вы, наверное, чайку с дороги? Валерка, пока мы вас в «Озерках» ждали, тортик купил. «Шоколадный принц». Колбаски, булочки свежей…
– Вы вещи мои в каптёрку пока. – Любаша извлекла из баула фонендоскоп и направилась к четвероногому страдальцу. Тот приподнял голову и обречённо посмотрел на нового человека. Даже при скудном освещении выглядел бедолага далеко не блестяще…
В дверях конюшни замаячило ещё несколько встревоженных девичьих рожиц. Лена передала им Любашин баул и пластиковый пакет с лекарствами. То и другое было принято благоговейно.
– Идите, – напутствовала она, – чайник доктору поставьте…
– Какой чайник? Ведро пускай греют!.. – Любаша оторвала ухо от бока лошади. – Ну что?.. Хреново тебе, малыш?..
Она провела ладонью по лбу конька, между глаз к челке. Мишка доверчиво подался навстречу ласкающей руке и как бы в знак согласия прикрыл глаза.
– Знаю, малыш, хреново… Ладно, потерпи чуть-чуть. Попробуем… может, полегчает! – И деловито повернулась к Лене, стоявшей рядом: – Плохо дело! Ободочная кишка молчит. Абсолютно! Дай Бог, чтобы заворота не было… Он валялся у вас, ложился? Как вёл себя всё это время?
– Поначалу ложился в деннике, даже валялся… потом, когда заметили, уже не давали. Третьи сутки так с ним «в поводу» и ходим. Девчонки из сил выбились…
В этот момент конь стал резко выгибать поясницу и нервно заскрёб передней ногой по земле.
– Ну вот, опять началось… – застонала Лена. – Господи, бедненький!.. – На её глазах опять закипели слёзы. – За что же тебя так?..
Было видно, как резкая, жестокая боль буквально рвала коня изнутри.
– Води! Не давай ложиться! – властно крикнула Люба. – Палкой лупите, что хотите делайте, а ложиться не позволяйте!..
Если животное в таком состоянии ляжет, тем более станет кататься – тут-то завал, пищевая пробка, закупорившая кишку, и превращается в заворот. При котором в наших условиях мучительная гибель коня, увы, становится неизбежной…