Закипела сталь
Шрифт:
Андрей Васильевич пошел в свой угол. В водосборнике стало тихо. Паровозный фонарь, стоявший на ящике, светил тускло, стены помещения и углы тонули во мраке. Особенно темно было за фонарем, там, где находилась лежанка Вали.
Мерно капала вода, просачиваясь сквозь свод тоннеля, уходящего из водосборника. Сердюк всегда слушал эти звуки настороженно — ему казалось, что кто-то, крадучись, боязливо ходит на носках по тоннелю. Вот и сейчас почудилось, будто кто-то идет. Он прислушался. Да, это шаги.
И Теплова услышала
— Зажгите свет, это я. — сказал, входя, Сашка.
Валя чиркнула спичкой, зажгла фонарь. Крайнев заметил: руки ее дрожали.
— Что случилось? — встревожился Сердюк.
Парнишка приходил в рабочее время лишь в исключительных случаях, пробираясь прямо с территории завода.
— Радиограмма, срочная.
Сердюк прочел — и не поверил своим глазам.
Позавчера он посылал запрос в штаб, просил сообщить фамилию хирурга из соседнего района, на которого можно было бы положиться. Ответ был неожиданным:
«Молния. По нашим данным заводской аэродром пустует. Проверьте сообщите число час когда забрать больного. Опознавательные знаки три красных огня четвертый в направлении посадки. Огни расположить в ямах чтобы видеть их только сверху. Действуйте без промедления вашим описаниям гангрена. Вам вылететь вместе с больным для личного доклада штабу».
Сердюк отдал радиограмму Тепловой. Она вскрикнула от радости, прочитав первые строки, и поникла головой, прочитав остальные.
— Начальник штаба требует, Сергей, чтобы мы с тобой вылетели ночью самолетом. А ты говорил… Эх, ты!..
Лицо Крайнева ожило. Он счастливо улыбался и, преодолев боль, приподнялся и сел.
Теплова расцеловала Сашку, Крайнева, бросилась к Сердюку, но остановилась. Он всегда был очень скуп в проявлении своих чувств, и это невольно удержало ее.
— Ну, поцелуйте, — снисходительно разрешил Андрей Васильевич и подставил небритую, колючую щеку.
— А где же мы достанем красные огни? — забеспокоилась Валя. — Не костры же разводить — это не в лесу.
— Саша достанет, — уверенно проговорил Крайнев. — У железнодорожников красные фонари всегда есть.
— И правда. В ямку коптилку поставить, сверху красным стеклом накрыть…
— Деньги есть? — спросил Сердюка Сашка.
— Есть.
— Завтра на базаре электрические куплю у итальянцев. Они все продают. Говорят, даже пистолеты купить можно.
— Но-но!
— Можно. Гоните только гроши.
5
Переправлять Крайнева на аэродром начали в половине двенадцатого ночи. Пронести его на носилках по всему тоннелю не удалось. В нескольких местах, где тоннель делал крутой поворот, больного приходилось переносить на руках. Сердюк шел, втянув голову в плечи, — и то в нескольких местах задел головой свод.
Наконец выбрались к пруду, остановились
— Как свежо! — вымолвил Сергей Петрович, вдыхая полной грудью прохладный прелый воздух.
— Пошли, — скомандовал Сердюк и взялся за носилки.
Сзади носилки несли Теплова и Павел. После ранения Павел еще не совсем оправился, пришлось взять на помощь Валю.
У кромки воды земля была влажная. Ступали осторожно, боясь поскользнуться.
Крайнев беспокоился, успеют ли донести его вовремя. Сейчас двенадцать, самолет должен приземлиться в два. До аэродрома четыре километра. Если будут продвигаться с такой скоростью, то не доберутся и к трем. Сергей Петрович чувствовал, что Валя идет шатаясь. Она действительно напрягала все силы, чтобы не выпустить ручку носилок и не упасть.
— Отдохнем, — предложил Сердюк.
Постояли — и снова в путь. Обогнули пруд, пошли по степи. Почва стала суше, двигались уже быстрее, но Крайнев этого не ощущал.
— Не дойдем в срок, — со страхом сказал он.
Три дня назад Сергей Петрович был готов к тому, что умрет. Но радиограмма из штаба воскресила в нем жажду жизни. Нога? Бог с ней, с ногой, лишь бы жить, лишь бы можно было творить! Он целиком посвятит себя изобретательской работе. И с ним всегда будет Валя. Вот только очень плохо выглядит она… Как бы не заболела.
У большой каменоломни остановились, и тотчас, словно из-под земли, выросли силуэты двух человек.
Крайнев вздрогнул всем телом.
— Это свои, — успокоил его Сердюк.
Подошли Петр и Сашка.
Носилки снова поставили на землю. Петр обрадовался брату, которого не видел с тех пор, как тот поселился в подземном хозяйстве, но тотчас упрекнул его:
— Мать по тебе глаза выплакала, не верит, что жив, — и только. Думает, успокаиваю просто. Обязательно записку напиши.
— Прощайтесь, Валя, — тихо сказал Сердюк и отошел в сторону.
Теплова опустилась на землю, прильнула к груди Крайнева.
— Крепись, Сереженька, любимый, единственный… — прошептала она, целуя его в горячие губы.
Крайнев ощутил незнакомый ему до сих пор соленый вкус Валиных слез.
— Я все выдержу… Выдержи только ты, женуля.
Теперь носилки понесли Петр и Саша. Сердюк оглянулся. Теплова продолжала сидеть на земле, жалкая, убитая горем. Он возвратился, поднял ее, повернул к заводу.
— Ступайте, не задерживайтесь.
Валя плакала.