Заклинание

Марина и Сергей Дяченко

"Заклинание"

В свое время - лет тридцать назад - Нимиридора Александровна учила прикладной магии самого Гостя. И, представляя старушку студентам, Гость не преминул об этом сообщить; тридцать лет назад Нимиридора Александровна уже была очень опытным и уважаемым педагогом. Теперь, после долгого вынужденного бездействия, она получила "почасовку", и все, кроме нее, прекрасно понимали, что эти куцые часы добрый жест заведующего кафедрой по отношению к бывшей наставнице. Проще говоря,

милостыня.

Нимиридора Александровна должна была вести индивидуальные занятия на втором курсе; параллельно принимали студентов Евгений Игоревич Гостев и его второй педагог, Анатолий Васильевич Волк. Поначалу к новой педагогше записались человек пять, но уже спустя неделю в расписании индивидуальных появилось белое пятно колонка под именем Нимиридоры. Старушка посидела-посидела в пустой аудитории, да и вышла в коридор; студенты, дожидавшиеся своей очереди у Гостя и у Волка, сделали вид, что страшно заняты подготовкой.

На следующую неделю повторилось то же самое; кто-то слышал, как старушка сокрушенно жаловалась бывшему ученику: "Не хотят ко мне ребята идти..." Гость прошелся по коридору, безошибочно выхватил из углов нескольких зазевавшихся бездельников и обязал их посетить индивидуальные у Нимиридоры Александровны...

Прошел месяц. Расписание занятий у новой наставницы по-прежнему пустовало, несмотря на то, что старушка всякий раз приносила с собой тяжеленную сумку старых книг, альбомов, манускриптов...

Оля Рябопляс столкнулась с Нимиридорой случайно. Просто шла в спортзал отрабатывать зачет по физкультуре - и оказалась в коридоре как раз в тот момент, когда дверь вечно пустующей аудитории приоткрылась.

– Вы ко мне?

Старушка неуверенно улыбнулась. От нее пахло немодными духами, книжной пылью и немного - нафталином; похожий запах стоял в комнате Олиной бабушки.

– Вы ко мне?

Оля не решилась сказать "нет" и вслед за Нимиридорой Александровной вошла в аудиторию.

Верхний свет был погашен, зато горели витые свечи. На столе живописной грудой лежали книги; ни гость, ни Анатолий Васильевич Волк никогда не обставляли работу столь пышно и тщательно. Старушка, оживленная и немного испуганная, взгромоздилась на кафедру, так что пламя свечей отразилось в линзах круглых очков:

– Та-ак, вы, значит, Рябопляс? Ольга? И над каким заклинанием мы будем работать сегодня?

– Над сверхмелким телепортом, - брякнула Оля первое, что пришло на ум.

На самом деле сверхмелкий телепорт она отработала еще две недели назад под руководством Гостя, и шеф остался настолько доволен, что даже порекомендовал отложить это заклинание на зимний зачет.

Старушка потерла ладони:

– Очень хорошо, пожалуйста, пожалуйста...

И, когда Оля, встав посреди аудитории, подняла руки в заученном жесте моментально ее остановила:

– Нет, нет... Одну минуточку. Так

нельзя приступать к заклинанию - слишком технологично, сухо... Вот... Ольга, вы видели, как высыхает роса?..

Нимиридора Александровна говорила долго - о цветах и людях, о небесных явлениях и даже о своей первой любви. Оля поймала себя на слабом интересе; в пожилой наставнице погиб не то поэт, не то ботаник, и уж во всяком случае ей следовало взяться за написание мемуаров...

Вместо положенного получаса занятие длилось почти два. Оля вышла из аудитории, пошатываясь, одурманенная запахом свечей, ни разу не доведя до конца даже такого простого, отработанного заклинания, как сверхмелкий телепорт...

В полупустом гардеробе расчесывался перед зеркалом Андрюша Попов по кличке Отступник. Еще летом, на первом экзамене по мастерству мага он получил два балла - но уговорил Гостя принять пересдачу и нарастить оценку до трех, чтобы он, Андрюша, мог перевестись на теоретико-экономический факультет...

В практике Гостя такие случаи бывали. Он позволил уговорить себя - и очень удивился, когда первого сентября Андрюша как ни в чем не бывало явился на сбор курса - он, видите ли, передумал переводиться и сумеет доказать шефу, что достоен и дальше обучаться практической магии...

Оля завидовала Андрюшиному характеру. Гость его игнорировал; отлученный от индивидуальных, Андрюша являлся только на общие показы, чтобы продемонстрировать самостоятельные достижения и в очередной быть размазанным по стенке. Язык у Гостя был страшный, беспощадный язык, Оля после одного такого "разбора" побежала бы топиться...

– Попалась старухе?
– спросил Андрюша, красиво повязывая шарф.

Оля кивнула.

– И что?

– Ничего, - Оля ловко сунула руки в подставленное Отступником пальто. Воспоминания давно минувших дней. А у тебя?

Парень вздохнул:

– Ходил к Гостю, просился на индивидуальные... Ну, как всегда. Вышвырнет он меня...

Вышвырнет, подумала Оля. И неожиданно для себя предложила:

– А ты пошел бы к старушке. Она и тебе рада будет...

Отступник задумался. Помотал головой:

– Мне, видишь ли, работать надо... Заклинания нарабатывать, чтобы зимой кафедре показаться. А старческие воспоминания...

И они пошли в общежитие - пешком, по темной осенней улице. Впереди неспешно брела от фонаря к фонарю маленькая согбенная фигурка с огромной сумкой.

Говорят, ректор был категорически против Нимиридориного присутствия на кафедре. Говорят, Гостю пришлось выдержать за нее настоящий бой...

*

На следующей неделе Оля была относительно свободна; в понедельник делили индивидуальные, и Оля, поколебавшись, вписала свою фамилию посреди белой прорехи в списках. Одна-единственная, она записалась к Нимиридоре Александровне.