Заклинатель джиннов
Шрифт:
Голос у меня дрожал. Проклятый мир, несчастная страна! Тут, в Питере, свой предал своего, а по окраинам, в Крыму, Приморье, на Кавказе, свои стреляют по своим… Словом, все, как в присказке советских времен: бей своих, чтоб чужие боялись! Да не боятся они что-то, гады…
Я сунулся к вокодеру.
– Давай-ка о братишке поподробнее, о Рудольфе Михайлыче. Где служил, чего разведал и почему в сорок три еще подполковник… Странно ведь, а?
– Ничего странного, – отозвался Джинн. – Родственную связь учитывают все секретные службы. Так сообщается в любом доступном мне источнике.
Текст на экране сменился.
Калиденко Рудольф Михайлович, сотрудник отдела внешней разведки КГБ, затем – ФСБ. Работал в Ираке и Иране, отчасти – легально: в Ираке курировал поставки оружия из СССР, в Иране – подготовку специалистов в области атомной промышленности в российских вузах. Успешная карьера прервалась в 1994 г. в связи с отставкой брата с дипломатической службы. Переведен в Москву, в подразделение обработки и расшифровки данных, поступающих из ближневосточного региона. Женат, имеет двоих детей – мальчиков семи и девяти лет. Поддерживает тесные отношения с отцом и братом.
– Значит, на старшего братца не обижен, на тезку моего… А что про характер Сергея Михаиловича известно? Каков он человек?
– Необходимо время, чтобы собрать и проанализировать данные, – сообщил Джинн. – От десяти до пятнадцати минут.
Я терпеливо ждал, уставившись в экран. Я уже не сомневался, что Алика заказали Калиденки, или все трое, или, как минимум, папаша с моим тезкой. Хозяева… Что-то Алик на них накопал либо провесил цепочку от ХРМ «Гарантия» до банка «Фолиант»… Впрочем, не важно, что там нарыто да провешено, а вот вопрос поинтересней – к чему этой шайке заокеанский секрет? Может, Рудольф Михайлыч им осчастливит ФСБ и сразу выйдет в генералы? Или же тезка мой драгоценный устроит подпольную типографию и шлепнет пару миллиардов? Или же батюшка их желает, по старой памяти, профинансировать КПРФ? Или…
– Внимание, Теплая Капля, – произнес Джинн. – Три наблюдаемых мной объекта сошлись. Их беседа тебя интересует?
– Очень. – Я посмотрел на часы. Семь вечера, лучшее время для тайных совещаний руководства… Ну послушаем, послушаем!
– Включаю трансляцию.
На экране возник ассириец Ичкеров, хмурый, как ненастный день, затем неприметная физиономия Альберта и Петр Петрович Пыж, блин с ушами. Собрались в «усыпальнице», отметил я, когда за спиной Салудо мелькнул Ермак с гранитной секирой. Он выглядел председателем собрания – важный, надутый, сановитый; видно, уже покорил Сибирь и теперь соображал, как бы половчей разнести ее в щепки.
– Спекся наш фантик, – произнес Альберт, чуть шевельнув узкими губами. – Все получим через пару дней. К празднику, как заказывали.
– Это хорошо, – откликнулся Пыж. – Однако, отец родной, нужны не только материалы, но и сотрудничество. Сознательное и усердное! Хотя бы на первых порах, покуда там, – он поднял глаза к потолку, – не разберутся досконально. Будет он сотрудничать, э?
– Ваша проблема, – пожал плечами Альберт, – ваша и Ичкерова. Ичкеров с ним четыре месяца валандался, намусорил, а мне заметать? Ну замел… – Вытянув два пальца пистолетным стволом, он сделал губами «пхх!» – Дальше вы его пасите. Клиент созревший, штаны мокрые.
– Намусорыл! – взвился Керим. – Кто намусорыл? Зачэм так говорыш, обижаэш? Разве нэ головастый мужик? Головастый! Разве нэ вкалывал у мэня? Вкалывал! Потом копытом бит принался… Зачэм, отчэго? Кто знал? Ты знал? Иа знал? Никто нэ знал!
– Плати больше, и не будут кони сытые бить копытами, – со снисходительной миной заметил Салудо. – Бить не будут и мусорных дружков не подошлют. Мне мочить их никакого удовольствия.
Пыж вздохнул.
– Такая у тебя планида, отец родной, мочить и заметать. Для того Сергей Михайлыч тебя и прислали… И лично на счет дружка распорядились… – Он снова вздохнул и сморщился, собрав глаза, нос и губы в крохотный пятачок. – Керим прав – кто ж знал? Пригрели толкового, интеллигентного, голодного… Чего взбрыкнул? Чем недоволен? Опять туда же – долю ему подавай! Вот народ, народ… к ним с лаской, они с палкой… Кстати, – Пыж вскинул голову, – а черный тот нашелся, который Николашу поуродовал?
– Найдется, – каркнул Салудо. – Сергей Михайлович обещал провентилировать – может, телефон у фантика поставят на прослушку. Черный, видно, у него в дружках… забеспокоится, позвонит, и не раз… Отыщем!
– Не из чеченов он?
– Приблудный. Чечены режут, а шнурком не душат. Нет у них такого обычая.
Салудо развернулся и вышел вон. Пыж повздыхал, почесал темя, потом, прикрыв глаза, негромко произнес:
– Ты, Керим, это… ты счет валютный из «Фолианта» убери. Сергей Михайлыч – человек большой, государственный, на виду… да и родитель его в чинах и на полезном месте… Лучше, чтоб ниток меж нами не тянулось. Один нашел – ну замели… А вдруг другой найдет?
Керим пошевелил усами.
– Сдэлаю. Убэру!
– Вот-вот, сделай! И поскорее! Сергей Михайлыч был очень недоволен…
«Усыпальница» и два хрумка исчезли. «Так-то вот! – подумал я. – Сергей Невлюдов, со своими степенями и учеными трудами – фантик, а банкир из бывших дипломатов – они, выходят, Сергей Михайлович, лицо государственное. Хотя не исключается, что были ренегатом, а стали мошенником… Хуже – убийцей!»
– Сбор и анализ данных завершен, – сообщил Джинн. – Имеется ряд фотоснимков.
– Выведи последний.
На экране возник субъект вполне благообразной внешности: овальное лицо, впалые щеки, тяжеловатый подбородок, пролысина со лба до темечка, колючие глаза… Затем появился текст:
Калиденко Сергей Михайлович, дополнительная информация. Характеристика: увертливый, скользкий, осторожный. Умен, расчетлив, способен к жестокости. Любит женщин. Несколько суеверен и мнителен. Страдает болезнями: язвой желудка, гипертонией в начальной стадии, аденомой. Имеет обширные деловые связи.
– В общем, характер нордический, твердый, с уклоном в секс и мистику, – прокомментировал я. – Откуда эти све дения?
– Служебные аттестации, медицинские карточки и резюме психоаналитика, – доложил Джинн. – К частному психоаналитику обращался восемь раз в девяносто четвертом и девяносто пятом годах, просил откорректировать карму. Имеется также строго секретный файл в архиве ФСБ, где перечислены его ближневосточные связи. Вывожу на монитор.
Сайд бен Кахра, видный историк из Саудовской Аравии, специализируется по движению исмаилитов.