Заклятие короля
Шрифт:
Харк двинулся первым. Они с Тишиной подняли Пэлл.
— Двадцать минут — это не так уж много, народ.
— Вон! — В голосе Мэла звучала сила его позиции, подпитанная харизмой и уверенностью, которыми он обладал с детства. — Быстро отсюда! Нам нужно убраться из эпицентра взрыва и вывести наружу как можно больше пленников.
Группа пришла в движение. Нинн проскользнула в дыру искалеченной кирпичной стены. Ей хотелось взять Лето за руку, но его руки были заняты оружием. И профиль был мрачным, когда они побежали бок о бок. Так что она
Она всхлипнула сыну в висок.
Она заблуждалась так долго. И теперь обнимала своего мальчика — ребенка, зачатого в любви с ее драгоценным погибшим Калебом, — и продолжала сражаться за него. А это значило, что ей не придется его растить. Осознание раскаленными шипами вонзилось в грудь и дошло до сердца.
Лето зарычал рядом с ней.
— Я знаю, о чем ты думаешь, Нинн, и ты ошибаешься. Он никогда не будет один. И мы с тобой тоже.
Глава 32
— Я должна это сделать, — сказала Нинн сквозь комок в горле. — Ты знаешь, что другого выхода у нас нет. И если случится худшее...
Лицо Лето потемнело от ярости.
— Нет.
— ...то Джек будет в безопасности. Десятки жизней в обмен на одного Короля Дракона? Нас осталось так мало. Мы не можем рисковать столькими жизнями. Другие воины, такие как Вэйл, могли уцелеть в подземелье. Что, если я смогу спасти это место от большей части разрушений? Неважно, как он получал свою информацию и что он с ней делал, но нам необходимо узнать секреты доктора Астера. Скажи, что я ошибаюсь. Скажи, что ошиблась хоть в чем-то.
Лето остановился резко, рывком, и обнял ее за плечи.
— Ты заставила меня видеть тебя, слышать тебя, чувствовать, своим упрямством, Дракон бы его подрал. А теперь ты хочешь меня оставить.
— Я не хочу!
— Я уже видел солнце и снег, но без тебя я навечно останусь бродить в темноте.
Она резко втянула воздух.
Каждая черточка его заострившего лица молила — полные боли глаза, сжатые губы, ноздри, раздувающиеся знакомым ей образом, — и говорила о попытках сдержаться.
— Ты нужна мне, Нинн.
Никогда, ни разу в жизни она и не думала, что может услышать подобное от него. Ее строгого учителя и нежного любовника. Но эти слова говорили о желании вечности. Она бы ответила тем же, без промедления, но сейчас она не могла обещать ему вечность.
Они стояли довольно близко к главному входу, это она помнила. Маленькие двери. Крошечные камеры, в которых держали самых сильных созданий планеты — держали на привязи. Она слышала полные боли звуки и шепотки, полные страха слова, а значит, и Лето их тоже слышал.
Она отпустила затылок Джека и переплела пальцы с Лето.
— Мы нужны им. Им нужен ты. — Лето привлек ее в объятия, и Нинн прижалась к его груди. — Ты нужен мне. — Слезы сдавили горло, мешая ей говорить. — Мне нужно, чтобы ты со мной согласился. Я не могу иначе. Я не могу оставить тебя и Джека, не зная, что вы мной гордитесь. Я погибну в бою, Лето. Все, чему ты меня научил, не пропало зря.
Это он понял. Она видела, как в его глазах, в которых она так долго училась читать, появилась решимость. Он напряженно сглотнул, и она с удивлением поняла, что рада видеть движение его кадыка. Малая радость: видеть его обнаженное горло.
Она коснулась его шеи дрожащими пальцами. Но трепет затронул лишь пальцы, решимость была стальной. Странное спокойствие затопило ее, несмотря на разбитое сердце. Столько жизни, которой она не узнает...
Одной из многих жизней.
— Они все еще в ошейниках, Лето. Они заслужили жизнь, а ты знаешь, каково это — вернуть свой дар и впервые ощутить его прекрасную боль.
Лето склонился к ней и коснулся губами губ.
— Вот это, моя храбрая девочка. Это прекрасная боль.
Моя храбрая девочка.
Его слова стали для нее новой мантрой. Она смогла спасти Джека, но не смогла сохранить Лето — ей осталось лишь его тихое строгое благословение. Еще один поцелуй, в котором она собрала на языке его вкус, и он выпрямился. На нем был все тот же церемониальный доспех. Орнамент оникса придавал ему нереальный вид. Он казался богом. Этот воин, который будет растить ее сына.
Лето развернулся, чтобы отвести остальных на задания, а она провела пальцами по ладони сына. И отпустила его, не решаясь продлить прощание. Джек начал звать ее, тянуться к ней через плечо Лето. Под испуганные, неконтролируемые всхлипы ее сына — плач, который почти заставил ее струсить и отступить, — она наблюдала за их уходом.
Я вернусь к тебе.
Она хотела возразить словам, которые Лето прошептал в ее сознании, но они с Джеком уже скрылись из поля зрения.
Лето подхватил двоих тощих, не сопротивляющихся пациентов и забросил на плечи. Выбежал на пронзительный холод, выругался на пропавшее солнце и снег, которые ему хотелось увидеть снова. Но все это не имело значения. Важны были люди, которых он переносил в безопасное место. Ему должно было хватить скорости. Он способен вытащить всех. И после этого мог спасти Нинн.
Тогда они будут вместе — как настоящая семья, с которой он сможет жить, которую сможет растить, которую сможет любить.
Он отрешился от мыслей и запер их в темноте, в которой когда-то был заперт сам. Перенес двоих пациентов к назначенному месту сбора, которое Гива устроил в двух милях от главной арены. Джек остался там, с дрожащими, шокированными пациентами. Снегоходы тоже мотались с ношей. Сат то и дело хватали кусочки его скорости и делали, что могли. Но в конечном итоге у них оставалось три минуты и пятнадцать человек, которых нужно спасти. Лето проклинал Дракона за то, что шансы не в пользу Нинн.