Заклятие короля

Пайпер Линдси

Нинн, снова пожав руку Лето, присоединилась к Харку и Тишине, стоявшим рядом с большой дырой. Норой. Они жили в норе. Десятки охранников Астеров пытались вска­рабкаться к ним на поверхность.

Сат наверняка тоже усилили свои врожденные способно­сти, потому что Нинн почти не чувствовала, что свет у нее воруют. Они делились. Сейчас они не были Ворами, они бы­ли братьями по оружию. Нинн сосредоточенно набирала си­лу, смешивала слои, вбирала энергию солнца, электричество из холодного арктического воздуха и лепила из этой силы очередной смертоносный шар.

Внутренний

голос подсказал, когда шар стал достаточной величины. Она могла дозировать эту яркую силу, не извер­гая одной-единственной мегатонной бомбой. Тишина и Харк помогали ей. Втроем они закрывали оставленную дыру. Кам­ни падали и плясали, плавились, превращались в лаву и за­стывали на ледяном воздухе. Она споткнулась и рухнула за­дом на снег. На месте взрыва от рваной дыры остался лишь огромный шрам на земле. Пар поднимался к небу.

— Одна дверь открывается, — сказал Харк. — Другая за­крывается. Та-дам!

К ней протянулась большая уверенная ладонь. Лето помог ей подняться на ноги. Не говоря ни слова, четверка спасших­ся зашагала к дальнему зданию.

Через несколько сотен ярдов глубокого снега у нее онеме­ли ноги. Она нахмурилась.

— Почему вы идете с нами? Астеры держат в заложниках ваших родных?

— Ничего настолько благородного. Просто своими нога­ми отсюда нам не дойти.

Доспехи Лето бряцали от быстрых шагов, но он не сбился с дыхания. Похоже, он мог бы сбегать туда и назад с десяток раз, пока Нинн с остальными преодолеют четверть пути.

Нинн остановилась.

— Подождите. Лето. Я вас торможу. Всех вас.

— О чем это ты?

— О том, как они каналировали мой дар. Они могут раз­делить твой. Втроем вы доберетесь туда быстрее — причем все вместе.

Лето возник совсем рядом, в лучшем своем сдержанно­яростном стиле.

— Оставить тебя здесь?

— Да. Ты мог бы меня понести, но тогда твоей силой будут питаться трое. Сирена уже наверняка предупредила охрану в лабораториях. Нам нельзя дать им время на подготовку. А для тех, кто успеет, понадобится твоя сила.

— Ты мой партнер.

— Но сейчас, — возразила она, — я твоя слабость. А эти двое ждали нас несколько месяцев. Они помогли нам вы­браться на свободу. Они будут прикрывать тебя, а ты их, по­ка я не догоню. — Она коснулась его щеки, провела пальцем по шраму на верхней губе. При свете дня шрам блестел ро­зовым серебром, и его было легче увидеть. — Иди, прошу. Найди Джека и Пэлл.

Иногда слова, которые он передавал из сознания в созна­ние, казались четче, чем просто произнесенные. Иногда они приходили простым ощущением. Это была особенность Ин­дранан или результат его смешанной крови? Она лишь чув­ствовала его отчаянье. Чувствовала и откликалась тем же. Они сделают все, что необходимо. Они не отступят от цели. Даже если это будет означать разделение. Сердце Нинн жгло изну­три, как камень, который она только что превратила в лаву.

Вежливо ей кивнув, Лето развернулся и глубоко вздохнул. Он был горой, готовой сорваться с места, — самое впечатля­ющее зрелище из всех, что она видела. Нинн лишь моргнула, когда Лето и странная парочка оставили после себя взвесь снега.

Она

осталась стоять. Онемевшая. Замерзшая. Бесцветная и беззвучная. Сжав кулаки, она до сих пор могла ощущать под кожей старые переломы пальцев. Побег и безопасность не были равнозначны для тех, кого она так любила. А она лю­била Лето из клана Гарнис, исчезнувшего в белоснежной пы­ли. Но для настоящей мести он был ей не нужен.

Глава 30

Лето был частью мира, он не принадлежал подземелью. Кро­шечные иголки снега покалывали его лицо, его невероятно свободное горло. Ледяной воздух обжигал чистотой его ноздри, но он готов был поклясться, что до сих пор ощущает Нинн — ее сладкий женственный аромат на ветру. Каждый раз, когда он входил в Клетку, он верил, что дар просыпает­ся в нем в полную силу. Как же он ошибался.

Вот что значило быть Королем Дракона.

Даже при том, что Тишина и Харк делали часть его дара своей собственностью, он обладал чутьем и силой, которые просто кружили голову. И все было на своих местах, все под­давалось контролю: скорость, окружение, потенциальные угрозы, то, сколько сил он тратит на бег.

Последнее было непонятно. В конце концов, он не знал своих новых пределов.

Но понимал, что они не имеют значения. Он будет дей­ствовать так же, как всегда. Он будет биться до победы. Но теперь ставки были самими высокими в его жизни.

Внешний пост охраны приобретал объем и размер. Он по­дал сигнал своим ненадежным напарникам. Они отреагиро­вали так, как бывало в Клетке. Мгновенно. И эффективно. Разделились и обошли здание справа и слева. Пока их цели сочетались со спасением Джека и Пэлл, они будут неплохи­ми союзниками.

Лаборатория больше напоминала крепость. Он кружил, но не мог обнаружить входа. И был уже на грани возвра­щения к Нинн — ее дар мог отлично сработать и в этом ужасном месте, — когда его чувства дали сигнал. Он при­нюхался. Волосы на затылке вдруг встали дыбом. Он ин­стинктивно, не подключая сознания, отследил путь, кото­рый выбрала Тишина. За угол. Вдоль длинной дорожки из заледеневшего мрамора.

Низкое здание, которое они приняли за лабораторию, из­лучало угрозу. Странное бельмо на белизне ландшафта, ку­да более странное, чем та дыра, которую Нинн и Сат про­били в земле над комплексом. Это место было пропитано криками. Лето не мог сказать, слышит он их ушами или со­знанием. Новый для него дар Индранан по силе превосхо­дил те чувства, на которые он привык полагаться на про­тяжении жизни.

Арена, на которой скрывалась их боевая Клетка. Впервые он наблюдал ее не с привычного ему места в центре ринга. С вершины трибун она производила впечатление огромной. Лето отвернулся, пытаясь найти источник своего беспокой­ства. Ощущение было горячим, искрящимся, давило на лоб и виски изнутри. Что-то приближалось. Опасность.

В тот миг, когда он понял, что шаги Тишины исчезли, он тут же заметил источник потрескиваний и опасности. Кро­шечное устройство на генераторе в дальнем углу приземи­стого здания мерцало красным, красным, красным. При всем своем опыте он понятия не имел, что это.