Заклятие нибелунгов. Амулет дракона
Шрифт:
— Нет, — ответила Бруния. — Мне не пристало сердиться. И все же…
— И все же?
— Я скучала…
Сняв штаны, Лаэрт бросил их на пол и опустился на подушки.
— Не надо играть. Ты рабыня, чье тело продали, хотя твоя душа стремится к свободе. Если бы у тебя был нож, то мне стоило бы позаботиться о безопасности своего горла.
Бруния промолчала. Возразить на это было нечего. Встав, она взяла ботинки и штаны наместника и сложила их на стуле. Она по-прежнему была обнажена и медленно привыкала к этому ощущению.
— Отдайся ему, — приказала Видящая.
—
Лаэрт, уже закрывший глаза, устало кивнул.
— Мои чресла сегодня не смогут ублажить тебя, но твое тело будет греть меня, пока я не засну.
— Позаботься о том, чтобы он ошибся, — потребовала Видящая.
Бруния заползла к Лаэрту в кровать и стала думать, что теперь делать. У нее было мало опыта в отношении плотских страстей, но она доверяла своим женским инстинктам. Вместо того чтобы прижаться к Лаэрту, она нежно провела кончиками пальцев по его ногам, склонив голову так, чтобы ее волосы щекотали его тело. Затем Бруния медленно погладила ладонью грудь под его рубашкой, раздвигая ноготками мягкие волосы. Лаэрт что-то удовлетворенно пробурчал. Видящая наблюдала за этим с удовольствием и печалью по давно ушедшим дням.
Принцесса осторожно положила ногу между ног Лаэрта — не требовательно, а страстно. Ее губы коснулись его лба, и словно случайно ее голая грудь оказалась рядом с его щекой, а сосок нашел его губы.
Бруния видела, что наместнику это нравится. Его чресла, хоть он и устал, пришли в возбуждение, его дыхание ускорилось. В конце концов Лаэрт открыл глаза и в свете свеч увидел прекрасное лицо Брунии, полуприкрытое светлыми волосами. Его рука опустилась на ее ягодицы, ведомая голодом страсти. Он прикусил Брунии сосок, но та следила за тем, чтобы ее стон выдавал лишь страсть, но не боль.
— Приготовься.
Бруния незаметно опустила руку рядом с кроватью, где стояла небольшая баночка с розовым маслом, и обмакнула пальцы. Ей нужна была смазка, чтобы принять в себя плоть наместника. Он должен легко овладеть ее телом, а для этого нужно изобразить похоть, которой не было. Смазав свое лоно, Бруния провела ладонью по члену своего господина. Склонившись, она поцеловала головку, слизнув первые капли.
Лаэрт улыбнулся, и Бруния ответила на его улыбку.
— Не торопись, — предупредила Видящая, которую наместник по-прежнему не замечал. — Лаэрт должен излиться в тебя, чтобы зачать то, что уже есть в твоем теле.
— Ты не можешь говорить об этом всерьез! — воскликнул Данаин, так сильно ударив кубком о стол, что вино выплеснулось на столешницу в тронном зале.
Кальдер удивленно уставился на него.
— Как ты не понимаешь? Это хороший план, так мы получим больше власти, чем предполагали. Власти, при помощи которой мы сумеем помочь нашим друзьям!
Данаин разочарованно провел ладонью по волосам. Казалось, что они с другом говорят на разных языках.
— Ты хочешь вступить в союз с королевством Хургана?
Два дня назад Данаин вернулся из Гёранда, где он провел три месяца, пытаясь приободрить людей и вселить в них чувство общности. Повстанец нашел новых друзей и союзников, будучи уверенный в том, что Кальдер использует это время для восстановления былой формы. Он не хотел торопить события.
Но вскоре после возвращения Данаину стало понятно, что все изменилось. Место, которое он занимал в жизни Кальдера, отняла Эльза.
Эльза.
Теперь она всегда стояла за спиной Кальдера, нашептывая ему свои мысли. Ночью Данаин слышал, как Кальдер и Эльза занимаются любовью, и иногда по утрам бывший повстанец казался уставшим, а глаза его напоминали глаза старика. Эльза не дарила Кальдеру жизненную энергию, она высасывала из него все соки. При этом она держалась на заднем плане, избегая любых споров, так что Кальдер полагал, будто все новые идеи пришли в голову именно ему.
Данаин не сомневался в том, что Эльза была ведьмой.
В конце концов ему удалось улучить момент, когда Эльза отпустила Кальдера с поводка, и он попытался воззвать к голосу разума своего друга.
— Кальдер, Исландия — это не королевство, тут нет армии, и ты не король!
Кальдер помрачнел.
— На троне никого нет, так что его может занять любой, кто заявит о своем праве на королевство. Если мы заключим договор с Фъеллхавеном и северными городами, если к нам присоединятся те, кто может управляться с мечом, то Хурган не откажет нам в статусе провинции. Это станет первым шагом на пути сопротивления, на пути освобождения Бурантии!
Кальдер нес полнейший бред. Хурган решительно пресечет все попытки выступить против Бургундии. У него было величайшее войско в истории… а еще дракон.
— Чья это была идея? — осведомился Данаин.
— Моя, — заявил Кальдер, сам в это веря.
Он налил себе вина из кувшина, и тут Данаин что-то заметил.
— Где твое кольцо?
Кальдер удивленно посмотрел на руку, как будто только сейчас заметил отсутствие украшения.
— Наверное, я его снял.
— Ты никогда не снимал своего кольца. Я часто слышал, как ты говорил, что это кольцо можно отнять у тебя только вместе с рукой.
Встав, Кальдер подошел к своему лучшему другу и опустил ему ладонь на плечо.
— Давай не будем спорить о незначительных вещах. Мы с тобой друзья, и ты мне нужен. Почему ты не можешь довериться мне в том, что я знаю путь, по которому следует идти?
Данаин промолчал, не решаясь сказать Кальдеру правду. Они оба всегда гордились тем, что не приемлют тиранию Хургана, но сейчас Данаин чувствовал в Кальдере душок ордынца.
— К тому же сейчас слишком поздно. Утро вечера мудренее, — добавил Кальдер. — Подумай о моих словах завтра. Эта идея намного разумнее, чем мысль о том, что нужно пробиться в Вормс и вызвать на бой врага, которого невозможно победить.
Вздохнув, Данаин встал.
— Вот и подумай над этим сам. Что касается меня, то я не вижу в этом смысла. В одном я с тобой согласен: утро вечера мудренее.
Он отправился в небольшую комнату, где жил с самого приезда. В отличие от Кальдера он не стал переезжать в покои придворных. На пороге тронного зала Данаин оглянулся.