Заклятие роз
Шрифт:
— А чайную церемонию мы будем делать?
— А ты хочешь? Тогда будем! Вот прямо сейчас и поедем ко мне и проведём церемонию… Можно даже несколько раз.
Анна Юрьевна засмущалась, но, взглянув на Петра Ильича, увидела, что тот откровенно любуется её смущением. И отметила про себя, что ей это приятно.
Мимо ехали троллейбусы и автобусы, маршрутные такси и автомобили… Спешили люди по своим человеческим делам… На бульваре гуляли с ребятишками молодые мамаши… Молодёжь стайкой окружила скамейку и, легко пикируясь, смеялась… Пожилая пара не спеша шла по аллее… Несколько велосипедистов собрались у фонтана, оговаривали маршрут совместных покатушек… Пацаны и девчонки на скейтбордах и роликах красовались друг перед другом… Голуби слетались с окрестных крыш к одинокой женщине, чтобы принять её угощенье… Между голубей сновали юркие воробьи… На газоне цвели одуванчики, черёмуха набирала цвет… По невероятно голубому небу плыли высокие белые облака… Солнце наполняло мир светом и теплом…
Анна Юрьевна шла, держа под руку Петра Ильича и с удивлением думала о том, что часа три назад едва не случилась трагедия. Что могла больше не увидеть всей этой весенней красоты. Для неё всё могло уже закончится.
Она вдруг поняла очевидную мысль: жизнь может прерваться в любой момент, и нужно жить сейчас, а не откладывать на потом. Потому что «потом» может и не быть! Нужно торопиться говорить любимым о том, что мы их любим, потому что мы можем не успеть сказать этих простых, но таких важных слов.
А ещё нужно успевать не только говорить, но и делать… Совершать поступки, исполнять желания — свои и близких… и чужих, если желание светлое, и мы можем помочь. Нужно радовать любимых, радоваться самим. Жизнь так коротка и конечна… И часто внезапно конечна…
Анна Юрьевна посмотрела на Петра Ильича и твёрдо сказала:
— Я хочу чайную церемонию. Давай не будем терять времени!
Глава 16
Коридорчик, в который свернул Серафимович, а за ним и Марта с Полиной чем-то напоминал коридор, ведущий в спальни. Такая же лёгкая дымка висела на входе. Единственное, он был длиннее, и на выходе тоже была туманная завеса.
Вышли из коридорчика как раз рядом с кабинетом истории магии. Серафимович шагнул к двери и широко распахнул её.
— Прошу! — сказал он и сделал приглашающий жест.
Переступая порог Марта оглянулась. Коридорчика, который привёл их сюда больше не было…
— Проходи, проходи! — поторопил её Серафимович.
Сам он вошёл следом за девушками.
— Профессор, студентки на месте, — сказал он, обращаясь к преподавателю. — Если позволите, я посижу на вашей лекции?
Февронья Статс, метнув в Марту и Полину уничтожающий взгляд, ответила декану:
— Ваше право, профессор! — и добавила, обращаясь к опоздавшим: — Девушки, быстрее проходите, садитесь!
В кабинете истории магии царил всё тот же призрачный свет, и поэтому подруги не сразу увидели, что почти все столы заняты. Свободными оставались два — в разных концах кабинета. Полина пошла к тому, что стоял рядом с преподавательским, а Марта замешкалась. Она оглянулась на Серафимовича — неужели декан будет стоять?
Он одобряюще кивнул ей на свободный стол в заднем ряду, а сам щёлкнул пальцами и позади всех столов появилось небольшое удобное кресло.
Марта склонила голову, чтобы спрятать улыбку и поспешила сесть.
— Мы, наконец-то, можем приступить к занятиям, — заметила Февронья Статс. — Несмотря на то что девушки своим опозданием отняли у нас много времени…
— Извините… — одновременно сказали Марта и Полина.
— Постарайтесь больше не опаздывать, — припечатала Февронья Статс и глянула на декана. Но не выдержав, добавила: — За опоздания у нас обычно наказывают… — снова посмотрела на Серафимовича и закончила: — Но так уж и быть, на первый раз прощаю. Тем более, что вас вызывала к себе ректор, — и уже обращаясь ко всей аудитории продолжила: — По просьбе ректора тема у нас сегодня будет другая. Марта и Полина должны быть готовы к Бельтайну, поэтому мы будем изучать…
Марта смотрела на девушек студенток. Конечно, ей видно было только спины, но и по спинам можно многое сказать…
Девушек на удивление оказалось много. Марта встречала в коридорах и в столовой других студентак, но как-то до сих пор они проходили мимо её внимания. А теперь девушки сидели и слушали профессора. Марта смотрела на них, и видела по спинам, что им не очень нравится то, что тема изменилась.
«И даже не то, что тема изменилась, — предположила Марта. — Сколько то, что такие изменения сделали ради новеньких».
Марта видела спины студенток, и по спинам читала, что слушательницы недовольны, напряжены. Казалось, дай им волю, и они напрямую выразят своё презрение к «этим выскочкам Марте и Полине». Её воображение тут же подсунуло школьные разборки за углом…
Стряхнув школьные воспоминания, Марта оглянулась на Серафимовича. Он сидел, удобно развалившись, и делал вид, что дремлет.
«А может, и на самом деле дремлет?.. — подумала Марта. — Хотя, какая разница?»
Мысли о Серафимовиче задержались. Марта вдруг с удивлением отметила, что, несмотря на горб, она не испытывает ненависти к этому усачу. Конечно, горб — это очень неприятно и неудобно… И не красиво…
Марта посмотрела на дверь в лаборантскую и подумала:
«Бард уже вернулся или всё ещё бродит по коридорам?»
Следующей мыслью было:
«Интересно, Серафимович сказал, что Бард вёл их окружными путями. Врать ему незачем, да и Бард не протестовал. Интересно, зачем Барду нужно было вести их кругами? Странный способ помочь не заблудится… Не то что Анжелика, та сразу… Кстати, а где Анжелика?» — подумала Марта и стала внимательнее рассматривать спины студенток.
Анжелики в кабинете не было. Её светлые волнистые волосы, распущенные по плечам, Марта не спутала бы ни с чьими другими.
«Хотя, почему она должна быть тут? — удивилась сама себе Марта. — Анжелика уже третий год учится. Наверняка у неё другие занятия по расписанию…»
Профессор Февронья Статс рассказывала историю Бельтайна, а Полина думала о том, как жизнь изменилась. Жизнь людей, особенно в городах давно уже не подчиняется сельскохозяйственным нуждам. И смысл обрядов давно потерян. Когда-то кельты 1 мая на Бельтайн выгоняли скот на летние пастбища. Этот праздник означал начало лета — Большое солнце. В противовес ему был осенний праздник Самайн — Малое солнце. 1 ноября скот возвращали в зимние стойла. Естественно, всё это окружали обрядами, чтобы призвать удачу и благополучие.