Заклятие
Шрифт:
– Да он же нарочно тебя пугает! – протянул Андрей и, стянув очки с переносицы, начал лихорадочно протирать их краем толстовки. – Наверное, впечатление произвести хочет…
Иванов мигом покрылся краской, а Андрей бросил на меня едва заметный взгляд и себе под нос добавил:
– Хотя, иногда это бесполезно…
Я сделала вид, что ничего не услышала и, сев, поинтересовалась у Полины:
– А где Ксандр и Кейша? Их что, сегодня не будет?
Подруга мигом потупила взор и как-то лихорадочно схватилась за свою
– Лиза и Марк чем-то отравились и лежат дома с температурой. А что касается Ксандра и Кейши, то… они кое-что готовят.
Я почувствовала, как внутри с новой силой нарастает недовольство. Что-то явно происходило, но друзья, кажется, не собирались посвящать меня в детали.
– И что же они готовят? – с недовольством в голосе протянула я. – Уж не вечеринку ли по поводу Хэллоуина, который в последнее время стал безумно популярен и у нас?
Сзади послышался тихий кашель, а затем, тяжелый вздох.
Я оторвала взгляд от Полины и обернулась.
На самой последней парте среднего ряда сидела Ясмин – девушка из Ливана, которая появилась у нас на факультете в начале этого учебного года. Друзей у нее за все прошедшее время так и не появилось, и Ясмин оставалась довольно замкнутой и нелюдимой. Возможно, виной всему был жуткий акцент, с которым она говорила, а может быть и то, что такие сучки, как Петровская, распустили по университету кучу различных слухов о ней.
Одни говорили, что она опозорила свою семью у себя на родине, вступив в запретную связь с человеком намного старше себя и потом, родив от него ребенка, сбежала. Другие говорили, что она работала проституткой, а когда об этом узнало полгорода, ее родители якобы сделали все для того, чтобы услать Ясмин как можно дальше от дома.
В эти слухи верили далеко не все, но, как бы там, ни было, тех, кто верил (благодаря стараниям Ольги) – было большинство.
Лично мне казалось, что причиной ненависти Ольги к несчастной девушке – была невероятная красота, которой та буквально обезоруживала всех вокруг. Если бы не эти грязные слухи, за Ясмин, наверное, половина университетских мальчишек приударила бы.
– Сергей, не мог бы ты закрыть окно? – попросила я, наблюдая за тем, как Ясмин потирает плечи, прикрытые тонким свитером. – Кажется, Ясмин холодно.
Девушка перестала тереть плечи и бросила на меня обеспокоенный взгляд. В ее огромных карих глазах застыл испуг.
– Ничэго страшного… – послышался глубокий, пропитанный густым акцентом голос.
– Но, я только что открыл… – пробасил Серега, бросая на меня растерянный взгляд.
– Пожалуйста, – одними губами попросила его я.
– Ну, если… – начал, было, он.
– Мне жарко! – послышался недовольный голос Лены Максимовой. – Не закрывай! Пусть проветрится. А то и так куча всяких бацилл вокруг летает…
Девица смерила меня многозначительным взглядом, и я сразу
– Сережа, закрой немедленно! – почти прошипела я. – Ты что, не видишь, что она простужена?
Ясмин била мелкая дрожь.
– Не волнуйся, Амелия, мне не холодно… – невероятно тихо пролепетала она. – Я просто…
Девушка так и не успела договорить, так как продолжила я:
– Никаких разговоров! Еще не хватало, чтобы ты получила воспаление легких!!!
– Так закрывать, или нет?! – не выдержал Сергей.
Полина позади меня буквально подпрыгнула на стуле от звука его грубого голоса.
– Нет! – прошипела Максимова. – Если этой девице жарко, то пускай катиться обратно в свой Ливан!
Ясмин поморщилась, и я заметила, как на ее глазах начинают проступать слезы.
– Ты ведешь себя как настоящая стерва! – вмешался в разговор Андрей. – Ты ведь никогда не была такой гадиной, Лен…
– Пошел к черту! – прошипела она и вновь требовательно посмотрела на Серегу.
– Ну, уж нет!!! – почти выкрикнула я и дернулась с места.
Подлетев к злосчастной форточке, я с силой ее захлопнула. Иванов смерил меня странным, почти испуганным взглядом.
– По-моему, у кого-то давно не было проблем? – протянула Лена, буквально насквозь прожигая меня своим ненавистным взглядом. – Очевидно, скоро они появятся…
Я открыла, было, рот, чтобы поставить эту выскочку на место, но тут вошла наша преподавательница по философии и попросила всех сесть.
– Ты же понимаешь, что Петровская просто так этого не оставит, – протянула Полина, как только я села.
Я закатила глаза и беззаботно махнула рукой.
– Она и так ненавидит меня до потери пульса! Не думаю, что эта… небольшая стычка с Максимовой что-то изменит.
– Что же, будем надеяться, что это так.
Где-то полчаса мы сидели практически молча, так как народу действительно было невероятно мало, а на вопросы из домашней работы все же нужно было как-то отвечать. Всем присутствующим досталось примерно по три штуки, а затем настала очередь спасительных докладов.
Я решила пробежать глазами свой, но в итоге так и не смогла этого сделать, так как мое внимание привлекла Полина.
С подругой явно было что-то не то. Она была мрачнее тучи. Ее ручка с перьями на корпусе лениво выводила спиральки на вырванном из тетради листке.
– Полли, в чем дело? – прошептала я, осторожно постучав пальцем по листу.
– Да так, ни в чем.
Я бросила в сторону преподавательницы короткий взгляд. Она и Ира были единственными, кто слушал доклад Иванова, монотонно бубнящего себе под нос.
– Что случилось? Скажи мне, что происходит? – не отставала я. – Почему ребята не появились сегодня в университете?