Заклятые в любви
Шрифт:
– Так-с, посмотрим, какие у нас результаты на глобальной арене. – Проговорил Уилл, отодвигая от себя тарелку с горячим супом и включая планшет. – Оп-па, совы на первом месте!
Тэхён склонился к Уиллу, заглядывая в его планшет:
– Пока рано что-то говорить. Баллов слишком мало, к вечеру всё может измениться.
– Что-то ты не слишком позитивно настроен. – Сощурился Уилл, переводя взгляд с учебного портала на Тэхёна.
– Просто не вижу смысла проверять баллы контрад через каждые два часа. – Ответил тот, возвращаясь
Дальше они перескакивали с одной темы на другую, в то время как Эван окончательно потерял не только аппетит, но нить разговора. К слову, Генри Питерс так и не объявился, по всей видимости, присоединившись к кому-то из своей контрады.
– Какой-то ты потерянный. – Подметил Тэхён, уплетая тушеную картошку с мясом и попутно подкармливая толстого серого кота, невесть откуда взявшегося. – Такому триумфу нужно только радоваться. Ты чего?
– Просто голова разболелась. – Слукавил Эван. Хотя голова у него действительно болела, причина его подавленности заключалась совсем не в этом.
Во время обеденного перерыва, он, незаметно от приятелей, искал глазами Джейн Эйприл Вуд, но ее нигде не было. Больше всего Эвану не хотелось, чтобы она плакала из-за него. Он ощущал жгучую вину, и в то же время ощущал себя в снежной лавине, которая, однажды подхватив, продолжала нести его в смертельную пропасть.
После обеда Тэхён, студент литературного факультета, пошел на урок сценарного мастерства, оставив Уилла и Эвана. Кот, следуя непостижимым кошачьим интересам, воодушевленно побежал за ним, задрав пушистый хвост.
Уединившись в уборной, Эван достал из сумки планшет, открыл учебный портал и кликнул на профиль Джейн Эйприл. Там ничего не изменилось – голубой квадрат вместо фотографии, никаких заметок, никакой активности и статус «не в сети».
Его так и подмывало нажать на конверт и что-нибудь написать ей. Что-нибудь примирительное. Ведь раз он сам начал эту тупую вражду, ему же следует ее закончить. Глядя около минуты в пустое поле, Эван так ничего и не придумал, поэтому отключил планшет и вместе с остальными побрел на пленэр.
Занятие проходило на свежем воздухе, во внутреннем дворе Университета. Там, неподалеку от фонтана, первокурсников уже дожидались разложенные этюдники и профессор Ирма Митчелл, декан художественного факультета, одетая в светло-бежевый твидовый костюм в крупную клетку.
У нее было умное, выразительное лицо с высокими скулами, тонкими бровями и большими глазами, а ее блестящие темные волосы, слегка тронутые сединой, были скручены в тугой пучок с торчавшей оттуда шпилькой-стрекозой, бликующей на солнце.
Немного припозднившись, Уилл и Эван заняли единственные свободные, и по понятному стечению обстоятельств ближайшие от строгого профессора этюдники. Генри Питерс, напротив, чуть ли не спрятался за кленовым деревом, в компании других ребят из контрады лисы. Выглядывая из-за ствола, он неловко помахал приятелям.
Помахав ему в ответ, Эван с горечью отметил, что Вуд не появилась на занятии. Прозвенел звонок и, после короткого приветствия, Ирма Митчелл начала с весьма неожиданной фразы:
– Сегодня, в этом небольшом парке, вы начнете искать самих себя. – Она внимательно оглядела озадаченные лица первокурсников и продолжила: – Искать свой неповторимый стиль и узнаваемый почерк. Потому что обучаться здесь – значит, читать между строк и подмечать скрытое. Быть иным. Быть новатором.
Медленно двигаясь вокруг студентов, огибая этюдники, она пристально изучала каждого, и будто бы читала их мысли.
– Оглядитесь вокруг! – Потребовала Митчелл, и несколько студентов вздрогнули от ее голоса. Первокурсники сразу закрутили головами, рассматривая окрестности парка. – Вас окружает множество чудесных мгновений. Деталей. Форм. В столь восхитительный, теплый и солнечный осенний день мне бы хотелось, чтобы мы все запечатлели его на память. Выберите любой фрагмент, который вам больше всего по душе – будь то брызги в фонтане, роса в траве или летящие кленовые листья… Сегодня это всё объединяют солнечные зайчики, снующие среди нас. На сегодняшнем вводном занятии ваша задача – поймать их и перенести на бумагу с помощью акварели.
Эван украдкой покосился на сокурсников – каждый уже старательно искал свой сегодняшний сюжет, пробегаясь взглядом по уголкам парка.
– Настоятельно прошу: не будьте буквальными! – Продолжила декан. – Чего бы мне точно не хотелось – так это получить очередную партию этюдов о том, как красив внутренний двор Беллстрида. В моей коллекции такого добра предостаточно. Мне важен свежий взгляд! Продемонстрируйте вашу оригинальность, ваше видение мира, ваш характер и вашу суть! Покажите, чем вы отличаетесь от сотен других художников. Приступайте!
Студенты тотчас взялись за работу.
– Ты что выбрал? – Полюбопытствовал Уилл, когда Эван нанес первые линии карандашом по акварельной бумаге.
– Мне приглянулись вон те ветви. – Эван указал на красные кленовые листья сразу над их головами. – Через них красиво пробиваются солнечные лучи. Изображу их крупным планом. А ты что решил?
– Пока не знаю. – Протянул тот, почесав карандашом макушку. – Честно говоря, я плохо владею акварелью и хочется найти что-то попроще в исполнении.
– Тогда, может быть, небо? Сегодня красивые облака.
– Да, пожалуй. Спасибо за наводку, отличная идея! – И, небрежно отбросив карандаш, Уилл сразу же начал вдохновенно писать.
– Рад, что помог. – Отозвался Эван, уходя в свои мысли. Ему важно было закончить этюд всего за час, чтобы успеть на собеседование. При этом этюд должен был выглядеть законченным, чтобы произвести впечатление на профессора Митчелл. Тогда она точно позволит ему раньше уйти с урока, оставшись благосклонной.