Заключенный на воле
Шрифт:
Когда они впервые остановились на привал, Лэннет сделал изрядный глоток из своей фляги, а потом отпустил замечание насчет безопасности тропы. Джарка, вытирая губы, отстегнул от пояса небольшую пластиковую коробочку и протянул ее Лэннету.
— Современные воздушные шпионы снабжаются радаром, проникающим под кроны и способным засечь движение. Когда мы об этом услышали, сперва нас это не обеспокоило. В конце концов, здесь повсюду постоянно шныряют животные. Но оказалось, что люди двигаются совсем не так, как звери. Радар запрограммирован на поиск объектов, равномерно передвигающихся в одном направлении. Если он засекает незарегистрированное присутствие человека, он сразу же сигнализирует Помощникам, а те отправляются проверить, в чем тут дело. А эта коробка — детектор радара. Если он запищит, мы остановимся. Пока молчит —
Лэннет скептически изучил коробку.
— А хоть кого-то засекали радаром?
— А с чего бы, по-твоему, мы таскали эти детекторы? Один раз застукали десятерых, и во второй раз — четверых. Это произошло давно, когда наша организация только-только возникла.
Лэннет вернул детектор владельцу.
— И что, вы все с ними ходите?
— Когда покидаем лагерь — да. Ты, главное, запомни одно: не шевелись. Пока ты стоишь — ты невидим.
— Да я и не возражаю.
Джарка хмыкнул и поднялся на ноги. Лэннет последовал его примеру. Этот короткий смешок заставил капитана подумать, что он впервые сделал нечто такое, что заставило Джарку обращаться с ним как с человеком, с которым можно сработаться.
Восемь часов спустя, взмокнув от пота, двое путников добрались до учебного лагеря Свободных. Долговязый мужчина, одетый в великоватую для него камуфляжную форму и поношенные ботинки, наблюдал, как преодолевают они последние несколько ярдов. Он тепло поздоровался с Джаркой. Потом протянул руку Лэннету, обратившись к нему как к Вэлу Борди, и Лэннет слегка замешкался — он еще не сжился до конца со своим новым именем. Они пожали друг другу руки, и мужчина сообщил:
— Меня зовут Сул. Это, конечно, не настоящее имя, но и вас, я так думаю, на самом деле зовут не Вэлом. Ну да неважно. Имен у нас полно. А вот чего не хватает — это обученности. Бетак сказал, что вы можете нам помочь.
— Возможно. — Взгляд Лэннета был устремлен мимо Сула. — Какова общая численность Свободных? Вооружение? Опыт? Как налажено снабжение? Есть у вас медперсонал и соответствующее оборудование?
Капитан взглянул в глаза Сулу.
— Чему именно вы желаете обучиться?
Покраснев, Сул вскинул голову.
— Вы, как я погляжу, времени зря не теряете? Отлично. Общая численность наших сторонников — не ваше дело. Все, что вам полагается знать, так это что Бетак — очень основательный человек. Он много лет трудился над созданием сопротивления и все это время успешно дурачил и императора, и Улласа. В Лискерте и в других городах у нас есть свои люди, готовые присоединиться к нам в любой момент, как только мы нападем на их город. Другие люди снабжают нас информацией. Этот лагерь — ось, вокруг которой все вращается. Нас здесь сорок: тридцать два мужчины и восемь женщин. Каждый умеет работать со щитом и копьем. Каждый умеет обращаться с мечом и ножом. Мы изготавливаем новое оружие, и с каждым днем у нас его все больше. Чего вы здесь не найдете, так это оружия трусов — всякой там стрелковой дряни. Мы вынуждены использовать неожиданность и обман, потому что мы слабы, но мы не нарушаем законов Прародителя.
Последнюю часть этой речи Лэннет выслушал с таким цинизмом, какого и сам от себя не ожидал. Он перебил Сула.
— Хочется надеяться, что Помощники так же щепетильны, как вы. Но насколько я знаю, у них имеются пушки.
— Всего пять, и из них только две — на Голифаре. И вам не хуже моего должно быть известно, что эти орудия мало пригодны для использования против войск, которые действуют врассыпную.
Лэннет кивнул, и Сул продолжил:
— Мы собрались сюда из четырех различных пунктов сбора. Наши медики — бывшие последователи Люмина, новообращенные. Они принесли все оборудование, какое только могли забрать с собой. Это не слишком много, но мы добудем еще. Люди у нас первоклассные, — Сул на мгновение умолк, и его челюсть снова подалась вперед. — Мы намерены освободить Хайре. Не завтра, и не послезавтра, но когда-нибудь такой день непременно настанет. А нынешняя наша тактика: нанеси удар и скройся. Нужно, чтобы люди знали, что Уллас и его проклятые Помощники не неуязвимы, что их тоже можно прижучить.
— Вы понимаете, к чему это приведет?
— Вы имеете в виду усиление репрессий? Конечно. Но эти репрессии заставят людей присоединяться к нам.
— И стучать на вас. Кроме того, большая разница, когда люди просто знают, что они могут
На открытом лице Сула явственно отразились страдание и решимость.
— У нас нет другого выбора.
— Это верно. Нет. Раз начав, теперь вы должны идти до конца. Надеюсь, это понимают все в вашей организации.
— Не бойтесь. Я могу поручиться…
— К черту ваши ручательства. Вы прячетесь тут, в лесу, играете в солдатиков и шпионите за людьми, которым совершенно нечего вас бояться. Я слыхал, что все подвиги вашего сопротивления — это пара взорванных мелких электростанций и несколько разрисованных стен. Это не сопротивление, а детские шалости. Я научу вас, как следует организовывать настоящее сопротивление. А Уллас в ответ покажет вам, что такое настоящая война. Тогда кое-кто из ваших людей захочет пойти на попятный. Поэтому вы должны немедленно начать выяснять всю подноготную каждой живой души, находящейся в этом лагере. Полностью, от и до. И только после этого мы поговорим о доверии. Я не намерен умирать за ваше дело — можете зарубить это себе на носу.
— Я смотрю, вы человек хладнокровный, а? — насмешливо поинтересовался Сул. — Сразу беретесь за работу. Бетак прислал нам действующую модель.
Теперь настала очередь Лэннета краснеть. У него даже шея вспыхнула. Капитан негромко произнес:
— Мне кажется, Сул, вы хороший человек. Но я не думаю, что вы на самом деле понимаете, во что ввязались. И не стоит судить меня поспешно. А теперь — где я буду работать?
Сул показал ему дорогу. Джарка пристроился за ними, но Лэннет успел заметить, что тот выглядит хмурым и обеспокоенным. Капитану очень хотелось бы объяснить хайренцу причины своей суровости. Потом Лэннет вспомнил о своем отце, который тоже был солдатом. Капитан редко вспоминал о нем, но сейчас ему пришли на ум слова отца: «Если командир объясняет свои поступки после победы — это называется хвастовством. Если после поражения — оправданиями. Так что не стоит суетиться».
Лэннет не был уверен, что это высказывание подходит для всех случаев, но он давным-давно усвоил, что первое, чему должен научиться хороший боец, — это повиновению, а люди не слишком-то спешат повиноваться тому, с кем они считают возможным спорить. Если Свободные желают сделаться эффективной боевой силой, им придется научиться дисциплине. А кому-то придется стать командиром, чьи приказы не обсуждаются.
Остаток дня и вечер Лэннет посвятил общению с людьми и изучению окрестностей лагеря. Сул вывесил расписание движения воздушных шпионов, лишний раз напомнив всем, что следует прятаться, когда такая штука пролетает над головой. Эти шпионы были еще одной проблемой. Они прочесывали горы по выбираемым наугад маршрутам. Сул улучшил эффект двухслойного полога, разместив большую часть лагеря под землей. Учебные помещения, спальни, столовая, медпункт и склады — все это располагалось в бункерах, соединенных между собой туннелями — достаточно высокими, чтобы там без затруднений мог пройти человек среднего роста. Сул с гордостью подчеркнул, что деревья для строительства были срублены далеко от лагеря и сплавлены по ручью, а уже от ручья перетащены сюда.
Насколько Лэннета восхитила изобретательность, с которой было обустроено жилье, настолько он был разочарован, когда снова выбрался наружу. Капитан решил, что он никогда не стал бы отступать в этот комплекс. Он как-нибудь приспособится и сможет работать здесь, но он никогда не станет здесь сражаться.
На следующий день Лэннет отправился на разведку. И снова он мысленно поаплодировал инстинктам Сула. Лагерь располагался на округлой горе, всего на несколько футов возвышающейся над соседними. И все же этого оказалось достаточно, чтобы вершина господствовала над окрестностями, и из нее получился прекрасно замаскированный наблюдательный пункт. Даже с самого безопасного направления — с юга — она была хорошо защищена от посторонних наблюдателей. Сам же лагерь был обращен на север, в сторону столицы, Лискерты. Любой, кто двигался бы с той стороны, скорее всего воспользовался бы тропой, по которой сюда пришли Джарка и Лэннет. А эта тропа просматривалась на несколько миль. Сул показал Лэннету несколько удобных прогалин, оставшихся после лесного пожара. Впрочем, капитан запомнил их еще тогда, когда шел к лагерю. Сул сказал: