Заключенный
Шрифт:
Больше не веду, во всяком случае.
Он протестует, но я не должна слушать. Выбираюсь из машины и закрываю дверь.
— Я отношусь к людям так, как я бы хотела, чтобы относились ко мне.
Я бросаю на него взгляд. Он точно знает, о чем я говорю.
Грейсон нащупывает пистолет на сидении рядом со своей головой. Твою мать, он едва может двигаться. Острая боль страха пронзает меня.
Я оборачиваюсь и иду в тусклую маленькую заправку, злясь на себя.
Как я попала сюда? Я выплатила свои долги. Поступила в колледж. Я не та девушка,
Это больше не мой мир. Черт возьми.
В центре магазина парень просматривает порно журнал. Он большой и бородатый, будто не может толково побриться, и носит толстые очки в проволочной оправе, также не делает никаких попыток, чтобы скрыть пикантную обложку от меня. На самом деле, он бросает на меня быстрый изучающий взгляд, не оставляющий сомнений относительно его мыслей.
Прекрасно.
Я принимаю деловой вид.
— У меня, кажется, заканчивается бензин. И наличные. — Я поднимаю маленький кулон с бриллиантом на цепочке. — Вы были бы готовы поторговаться?
— Я был бы готов. Но не за кулон.
— Он стоит несколько сотен долларов. — Я снимаю его. — Вы бы выручили приличную сумму.
Он смотрит на меня как паук, который присматривается к мухе. Я понимаю, что он видит: одинокая женщина на пустынном участке шоссе. Грязная. Отчаявшаяся.
— Это то, что я предлагаю. Вам не нравится… — я пожимаю плечами. — Кто-нибудь другой увидит, что это выгодная сделка.
— Я больше никого не вижу вокруг, в том-то и дело, — настаивает он. Он намного больше меня. — На протяжении миль вы не найдете другой заправки. Как насчет тебя на коленях здесь? Пятнадцать минут, — добавляет он, как будто этого было не достаточно. — Пятнадцать минут за весь бензин, который мы сможем залить в твой маленький бак.
Этот парень отвратительный. И я говорю не только о запахе, исходящем от него.
— Бриллиант или ничего.
Его глаза перемещаются в сторону. Я следую за его взглядом, и вижу то, что может быть незаметным для большинства людей. Кое-что из полированного дерева. Я точно знаю, что это. Ружью. Любимое оружие продавцов повсюду, отличная сила останавливать и бить. Может быть, он думает, что может получить и бриллиант, и свои пятнадцать минут.
Но без сделки.
Странное чувство вспыхивает во мне — тепло, растекающееся по шее и заполняющее глаза. Это не гнев, что-то другое. Как же мне надоели люди, которые думают, будто я слабая маленькая девочка. Помыкающие мной люди.
Я не боюсь его. Я зла.
Разворачиваюсь и бегу к машине, оббегаю ее и тянусь за пистолетом через открытое окно, хватаю его как раз в тот момент, когда парень появляется в дверях магазина. Грейсон свернулся на боку, глаза закрыты. Без сознания? По крайней мере, он вне поля зрения.
Я присаживаюсь позади машины и жду. Я раньше никогда не стреляла
Промазываю, как и намеревалась. Он останавливается. Мое сердце ускоряется… Я чувствую себя в какой-то степени хорошо.
— Не двигайся! — говорю я, удивляясь, насколько спокойно звучит мой голос.
Он поворачивается и бежит обратно к магазину.
Я стреляю снова, разбивая окно.
— Стоять!
Он замирает.
— Брось его вниз! — Конечно, он не слушает. Это было бы слишком просто. — Я клянусь, я пристрелю тебя, ты думаешь, нет?
— Хорошо, сучка.
Он отбрасывает ружье в сторону и поднимает руки вверх.
Меня трясет от страха, гнева и чего-то еще. Чего-то, что ощущается дико и неконтролируемо. Власть. Это то, что чувствовал Грейсон, когда сбежал из тюрьмы?
— Теперь ты собирался заправить мою машину.
— Мне следовало бы вернуться и ввести код разблокировки, — кричит он. — Код разблокировки!
Дерьмо. Это выглядит как какой-то трюк. Я решаю, что не могу ему позволить вернуться туда. Но что делать? Что бы Грейсон сделал?
Я отхожу на несколько шагов от насосной зоны и черчу Х ногой на открытом гравии.
— Ложись вниз, прямо сюда, руки и ноги в стороны, иначе я тебя убью!
Я немного отодвигаюсь от Х, расставляю ноги в стороны и целюсь ему в голову, при этом трясусь как сумасшедшая. Не знаю, была ли я убедительна, но он идет слишком медленно, тратя время. Он чувствует мой страх.
— Ты хочешь, чтобы я убила тебя, мистер Пятнадцать минут? Ты идешь вперед и извиняешься.
Это ускоряет его.
И тут меня осеняет как я веду себя. Будто это всегда сидело где-то внутри меня.
Уверенный приказ, напускная храбрость, чтобы не подпускать их близко. Таким способом моя мама однажды осадила большого дилера.
Он падает на землю, прямо на мою букву Х, как я и говорила ему, смотрит на меня полным ненависти взглядом через толстые линзы. Возможно, он тоже просто ждет своего шанса.
— Дай мне свои очки, — говорю я.
Он хмурится. Я чувствую, как повторяю поведение Грейсона. Я не забыла, насколько уязвимой я себя чувствовала, когда он забрал мои очки.
Мне также нужно видеть его кассовый аппарат.
Он снимает их и бросает мне.
Кирпич подпирает открытую дверь. Я подхожу, хватаю его и бросаю в другое окно с зеркальным стеклом.
— Это чтобы пуля не замедлялась, когда я выстрелю в твою жалкую задницу, если ты двинешься с места.
Я залетаю внутрь, за кассовый аппарат. Здесь видеосъемка. Дерьмо! Но потом я вижу, что лампочка записи даже не включена. Хорошо. Дыши.
Его очки слишком сильно увеличивают, от этого у меня почти кружится голова, но они увеличивают слова, когда я наклоняю их определенным образом, а это все, что мне нужно. Я ударяю по кнопке no sale на кассовом аппарате, но он не открывается. Я колочу по ней.