Закогтить феникса
Шрифт:
Доктор длинный и сухопарый. Ладонь грубая, застарелые мозоли выдают, что доктор не только лечить умеет, но и сражаться холодным оружием.
Покончив с осмотром, я открываю бурдюк, просовываю в горловину ноги доктора. Он что-то бормочет. Я потихоньку упаковываю доктора целиком. Я не затягиваю завязки полностью, так что не задохнётся. Талисман облегчения веса я леплю уже на сам мешок. Взваливаю добычу на плечо.
И передёргиваюсь от преследующего меня взгляда в спину.
— Да чтоб тебя! — шиплю я.
Интересно, как быстро принц узнает о пропаже
Вдруг мне понадобится оставить доктора при маме? Впрочем, думать буду, если понадобится. А пока…
С мешком на хребте я теряю не только в скорости, но и в незаметности. Приходится проявлять особую осторожность, и всё равно у самой стены страж улавливает моё присутствие, начинает прислушиваться, принюхиваться. Из резиденции пугающе быстро появляется второй страж. Первый вызвал подкрепление да ещё и так, что я не заметила?
Ударить и прорываться?
Первый страж почему-то успокаивается, а второй, покрутившись, небрежно пропускает мои следы и быстро уходит куда-то вдоль стены. Странно… У хвалёного принца настолько бездарные теневики? В любом случае это проблемы принца. Ему же хуже.
Я выжидаю — снова тихо.
Рискнув, перебираюсь через стену. Первый охранник даже ухом не повёл. Пфф! Я с трудом удерживаюсь от презрительного фырка. Победное настроение слегка портит вернувшееся ощущение взгляда в спину, но почему я чувствую то, чего быть не может, я потом разберусь. Главное, что я выбралась с добычей.
— Учитель?! — подлетает Вей-эр, как только я выхожу из тени.
— Передай ЮЖун, что я буду утром.
— С госпожой? — уточняет он, имея в виду маму.
— Пока не знаю.
Трусцой я припускаю по ночным улицам. Просто бежать мало — нельзя забывать про чужих теневиков, пристально наблюдающих за центром города. Я совершенно не хочу, чтобы в столице заговорили о грязнуле с большим мешком.
В резиденцию Сян я возвращаюсь незадолго до рассвета. Уставшая, вымотанная, я затаскиваю мешок в мамин двор, плотно закрываю ставни и зажигаю бумажный талисман света. ЮЖун сделала несколько как для простых людей — чтобы не требовалось вливать ци.
Свет вспыхивает яркий. Я до слёз зажмуриваюсь.
Проморгавшись, я вытряхиваю доктора прямо на пол. Талисман сна слетает. Доктор с тихим вскриком просыпается. И без того круглые глаза становятся ещё круглее.
— Я сплю? — глуповато спрашивает он.
— Господин божественный доктор Азиз Йекта?
— Боюсь, моя божественность преувеличена, — доктор крутит головой.
У иноземца, обошедшего полмира, должны быть крепкие нервы, верно?
— Господин божественный доктор, эта девушка, — я перехожу на высокий стиль и начинаю ссылаться на свой статус, подчёркивая его скромность, — просит прощения, однако я, — долго изображать уважение у меня не получается, — нуждаюсь в вашей помощи. Четвёртый принц не отказал. Моя мама серьёзно больна.
— Четвёртый принц не отказал?! Да вы похитили меня!
Умный доктор.
Я киваю:
— Разве принять покровительство Дома Огня, играючи обокравшего принца, не лучше? Ах, не нужно торопиться с ответом. Для начала просто скажите, какие пилюли вы хотите получить. Вы испытали неудобство. Естественно, всё будет компенсировано должным образом.
Доктор поднимается, стягивает с головы колпак, бросает его точнёхонько на бурдюк. Подозреваю, доктор понял, в чём именно я его доставила. Иначе с чего ему окидывать меня тяжёлым взглядом?
Я широко улыбаюсь.
Доктор хмурится, но от работы не отказывается:
— Дом Огня, юная госпожа? Оригинальный наряд и макияж. Где больная?
Глава 28
Я вежливо провожаю доктора в спальню.
Свет и шум уже разбудили маму:
— И-эр? — жалобно спрашивает она.
— Это ЯоЦинь, мама. Четвёртый принц не отказал. Я привела божественного доктора.
— А-а?
Пропустив доктора вперёд, я хватаю водный талисман и выбегаю во двор. В мешке вместо платья, измазанная грязью, я готова предстать хоть перед четвёртым принцем. Но не перед мамой — я ей и так по неосторожности нервы потрепала.
Запрыгнув на сруб колодца, я поднимаю над головой водный талисман и обрушиваю на себя поток воды. Всё равно что бочку на себя опрокинуть. Накопанную из клумбы почву смывает с кожи. Под кваканье мамаши братца я стягиваю с себя грязную мешковину. Я настолько добрая, что бросаю тряпку не вниз, а на землю.
— Цыц, — командую я. — Медитируйте, не отвлекайтесь на ерунду.
— Господин тебя…
— Я всего лишь наказала наложницу за неуважение к дочери клана. В чём эта госпожа неправа?
Я испаряю воду с помощью ци.
Сейчас я оденусь и…
Бездна!
Мне опять мерещится взгляд, он щекочет спину, копчик.
Хах, наверное, память о хвосте чешется.
Войдя в переднюю, я быстро натягиваю бельё, платье. Волосы не досохли, но я уже не обращаю внимания, закалываю шпилькой. В моём внешнем виде наверняка полно огрех, но едва ли мама их заметит, так что я спокойна.
Я прохожу в спальню и останавливаюсь на пороге. Доктор всё ещё вслушивается в мамин пульс. Его пальцы уверенно лежат на её запястье, а вот мама смущена до предела, свободной рукой вцепилась в край одеяла. Наложнице не позволено касаться чужого мужчины, даже если он лечит. Пульс следует проверять через платок из тончайшего шёлка — разве не чепуха? Доктор приоткрывает одеяло. Мама ахает, а доктор как ни в чём не бывало перемещает ладонь маме на живот. Она бледнеет, в уголках глаз выступает влага.
— Мама ты рано собралась оплакивать мужа, он пока ещё жив.
— Цинь-Цинь? Если господин узнает…
— Пусть в поисках справедливости топает к четвёртому принцу, — предлагаю я. — Доктор, мама у меня, конечно, красивая, но вам есть, что сказать по делу?
Он задумчиво поглаживает бороду. Жёсткие волоски закручиваются кольцами, и от того мне кажется, что доктор прилепил на подбородок кусок шкуры чёрной овцы.
— Ядро и меридианы госпожи были повреждены. Болезнь тела — следствие.