Заколдованная палата
Шрифт:
Светлана Ивановна разрешила смотреть демонстрацию только через ограду.
Марксида и Митя усадили Сашу на верхней веранде у открытого окна. Отсюда хорошо видны колонны демонстрантов, знамена, цветы, разноцветные воздушные шары, плакаты. Ребята наблюдают. Передают друг другу военный бинокль, который специально для
Они не думали, что она может быть ласковой, приветливой, даже шутить.
— Идет, идет наш трактор! — закричали с вышки наблюдатели.
— Ура! Наши ребята идут! Наш трактор! — кричал изо всех сил Леня. Анна Тихоновна подсадила его на самый верх ограды и поддерживала своим сильным и добрым плечом.
— Где, где? — заволновались ребята. — Вон, с горы спускается!
Все прильнули к ограде.
— Ну, конечно, это он, Т-40, весь украшенный кумачом, красными лентами и цветами.
— «Пионер» — вот как его зовут!
Сопровождающие трактор ребята, размахивая красными флажками, отвечали на приветствия курортников. Анна Тихоновна рассматривала трактор так, как будто видела его первый раз в жизни. Но ведь этот был особенный. — Интересно, в какую часть пошла ее дизовка? Определить это было невозможно. В пламени заводского горна переплавилось все старое и ржавое.
Бухгалтер Захар Нилыч подошел к Анне Тихоновне запросто, без всякого страха и, шаркнув ногой, изогнул «кренделем» свою длинную руку. Анна Тихоновна улыбнулась. И они под ручку вышли из ограды санатория и влились в общий праздничный поток. Ребята весело переглянулись.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
КОНЦЕРТ
К шести часам зал санатория наполнился. Пришли все сотрудники. Многие из родителей заранее приехали за детьми.
Надежда Сергеевна, Захар Нилыч, Анна Тихоновна и Иван Иванович сидели в первом ряду. Концерт вела Марксида.
Когда она появилась перед занавесом с программой в руках, удивленная Минна Эриковна сказала вслух:
— Она, оказывается, очень красивая… Как это я раньше не замечала? Вот что значит костюм!..
А костюм у Марксиды был очень простой. Обычная пионерская форма. Марксида тщательно выгладила свою синюю юбку, белую блузку и красный пионерский галстук. И только ради праздника позволила себе затянуть алой лентой, подаренной ей Светланой Ивановной, свою пышную шевелюру. Лента рдела на черных вьющихся волосах Марксиды, а красный галстук оттенял матовую смуглость ее кожи. Большие черные глаза, «длинные», как говорил Леня, блестели из-под густых ресниц, а яркие губы раскрывались в сдержанной улыбке.
— Красавица! — тихо сказал Захар Нилыч.
Марксида слышала все, но ни на минуту не подумала о том, что речь идет о ней.
Первое
— Инсценировка пушкинского пролога к поэме «Руслан и Людмила»: «У лукоморья дуб зеленый», — громко объявила она.
Занавес раздвинулся. Посредине сцены стояла кадка с огромным деревом китайской розы — «дуб зеленый». Леня, загримированный под Пушкина, с черными баками и во фраке, сидел под дубом-розой. Он немного замешкался и выпустил из своих объятий худого и общипанного после операции Мобуту на «златой цепи» из картона. Снисходительные зрители решили, что «так надо».
Фредик и Валерочка выглядывали из-за сцены. Как только «кот ученый» пойдет направо — Фредик должен запеть: «Во поле березонька стояла, а как налево, Валера своим чистым, звонким» голосом начнет рассказывать сказку «Как Иван-царевич птицу жар поймал, как ему невесту серый волк достал…»
Но «кот ученый», увидев сотни устремленных на него глаз, испугался, рванул «цепь», махнул со сцены на подоконник и выпрыгнул со второго этажа.
Все «юные зрители» кинулись со своих мест к окнам. Задрав хвост, «артист» в невероятном смятении проскакал через парк, молниеносно вскарабкался на самое высокое дерево и вспугнул семейство задремавших грачей. Они с криком поднялись в воздух. За ними всполошилась вся грачиная стая.
Сидящие за сценой Фредик и Валера ничего об этом не знали. Марксида тоже ринулась к окну вслед за котом.
Фредик уже давно спел «Березоньку». Не получая условного сигнала, он по своей собственной инициативе отхватил «с притопом» — «Ах, вы, сени, мои сени». А Валерочка громко рассказывал свою сказку.
В зале стоял смех и шум. Марксида вернулась на сцену и объявила:
— Номер снимается. Главный «артист» сбежал.
Совсем неожиданно на сцену поднялась няня Маша с тряпкой и, беззвучно смеясь, принялась подтирать пол.
— Я тебе говорила, не корми его колбасой, особенно жирной, не корми, — шептала она растерявшемуся Лене.
— Оконфузил меня мой котик, оконфузил перед всем то есть народом, — прижимала к носу платочек и смеялась Анна Тихоновна.
— Ничего, — успокаивал ее Захар Нилыч. — Это не только с вашим артистом может случиться.
Фредик и Валерочка вышли из-за сцены поклониться зрителям. И все им бурно зааплодировали. Особенно Анна Тихоновна.
— Ну, первый блин комом, — бодро сказала Марксида, — надеемся, что второй ком, извините, оговорилась, второй номер пройдет гладко. Сейчас вы услышите отрывок из сказки А. С. Пушкина «О попе и его работнике Балде».