Заколдованная жизнь

Джонс Диана Уинн

Ужин шел своим чередом. Мистер Сондерс вещал. Слуги внесли очередное яство. Мур бросил взгляд на окна, чтобы узнать, когда к нему подплывет серебряное блюдо, и… чуть не поперхнулся.

Там было тощее белое существо. Оно прижималось к темному стеклу с той стороны, извиваясь на ветру и гримасничая. Существо казалось заблудшим призраком безумца — слабое, белое, отвратительное, неряшливое, склизкое… Хотя Мур почти сразу догадался, что это проделки сестры, он не мог совладать с ужасом.

Милли заметила его испуганные глаза. Она поглядела в ту же сторону и содрогнулась, а затем осторожно дотронулась до руки мужа. Крестоманси прервал свои мечтания и тоже посмотрел на окна. Устало взглянув на призрака, он вздохнул.

— И все-таки я считаю Флоренцию прекраснейшим из всех итальянских городов, — заявил мистер Сондерс.

— Найдутся и те, кто выступит в поддержку Венеции, — возразил Крестоманси. — Фрейзьер, будь любезен, задерни шторы. Спасибо.

— Нет-нет, с моей точки зрения, Венецию переоценивают, — горячо заспорил мистер Сондерс и принялся объяснять, почему он так думает.

В это время дворецкий задернул длинные оранжевые шторы, и существо исчезло из виду.

— Да, возможно, ты прав. Флоренция действительно богаче, — согласился Крестоманси. — Кстати, Гвендолен, говоря о замке, я имел в виду не только помещения внутри, но и территорию вокруг. Теперь можешь продолжать, Майкл. На чем мы остановились?

Все вновь принялись за ужин как ни в чем не бывало, — все, кроме Мура. Он не мог отделаться от ощущения, что за оранжевыми шторами все еще кривляется и копошится прильнувшее к стеклу существо. Из-за этого Муру кусок в горло не лез.

— Да успокойся, дуралей! Я прогнала его! — зашипела на брата Гвендолен.

От ярости она совсем охрипла.

Глава шестая

Уединившись у себя в комнате после ужина, Гвендолен дала волю гневу. Она принялась с вопля ми прыгать по кровати и кидаться по душками. Мур стоял, прислонившись к стене, и благоразумно ждал, пока буря утихнет. Но Гвендолен не успокоилась до тех пор, пока не поклялась объявить Крестоманси настоящую войну.

— Ненавижу этот дом! — вопила она. — Они все прячутся за своими фальшивыми улыбочками. Ненавижу! Ненавижу! — Ее голос, приглушенный бархатом обоев, мгновенно проваливался во всепоглощающую тишину замка. — Ты слышишь? Это просто какая-то пуховая перина омерзительной любезности! Я порчу их лужайку, а они угощают меня чаем с эклерами. Я вызываю симпатичное привидение, а они задергивают шторы. «Фрейзьер, будь любезен, задерни шторы». Брр! Меня тошнит от этого Крестоманси!

— Мне оно вовсе не показалось симпатичным, — возразил Мур, все еще не в силах совладать с дрожью.

— Ха-ха! А ты небось и не предполагал, что я на такое способна? Да я не собиралась тебя, балбеса, пугать. Я хотела поддеть Крестоманси. Ух, ненавижу его — он не проявил никакого интереса!

— Ты думаешь, он бы поселил нас здесь, если бы ты его не интересовала?

Гвендолен растерялась.

— Об этом я как-то не думала. Вопрос серьезный. Уходи, мне нужно остаться одной и поразмыслить об этом, — задумчиво произнесла она, а когда Мур уже переступил через порог, крикнула: — И все-таки я заставлю его обратить на меня внимание, чего бы мне это ни стоило! Я готова каждый день устраивать ему сюрпризы!

Снова оказавшись в полном одиночестве, Мур загрустил. Ему вспомнились слова Милли, и он решил наведаться в игровую комнату. Там он увидел Роджера и Джулию, игравших в солдатики на заляпанном ковре. Крошечные оловянные гренадеры маршировали. Другие солдатики выкатывали пушку. Третьи лежали в засаде, стреляя из ружей со звуком не громче комариного писка. Роджер и Джулия виновато обернулись.

— Не говори никому, ладно? — попросила Джулия.

— Может, и ты хочешь с нами поиграть? — вежливо предложил Роджер.

— Нет, спасибо, — торопливо отказался Мур. Он знал, что не сможет участвовать в такой игре без помощи Гвендолен, а тревожить сестру в ее нынешнем состоянии не решался. Значит, ему оставалось только уйти восвояси. Тут Мур вспомнил, что Милли явно хотела, чтобы он получше освоился в замке. Охваченный неясными предчувствиями, он решил последовать ее совету.

Вечером замок казался еще более странным. На равном расстоянии друг от друга матово светили электрические лампы. Загадочно поблескивал зеленый ковер, а полированный пол и стены отражали все предметы еще яснее, чем днем. Окруженный со всех сторон собственными двойниками, Мур сделал несколько осторожных шагов и почувствовал, что теряет ощущение реальности. Все двери были закрыты. Мур постоял у двух или трех из них, но ничего не услышал, а повернуть ручку хотя бы одной двери у него не хватило духа. Он направился дальше. Через какое-то время Мур обнаружил, что забрел в старую часть замка. Стены здесь были беленые, а окна располагались примерно футах в трех от пола. Затем Мур увидел такую же винтовую лестницу, как та, по которой он поднимался в свою комнату, но эта лестница закручивалась в другую сторону. Он стал осторожно взбираться по ней.

Когда Мур оказался на последнем витке лестницы, дверь на верхней площадке распахнулась. На стене возник яркий квадрат света, а в нем появилась тень, явно принадлежащая самому Крестоманси. Чья же еще тень могла быть такой длинной, с такой гладкой головой и такими пышными оборками на груди? Мур замер.

— Что ж, будем надеяться, несносная девчонка больше не станет этого делать, — донесся до Мура голос Крестоманси.

Он звучал гораздо тревожней обычного и к тому же весьма сердито.

— Честно говоря, я уже по горло сыт ее проделками, — послышался голос мистера Сондерса, видимо стоявшего в глубине комнаты. — Надеюсь, она возьмет себя в руки. Но что заставляет ее так использовать свою силу?

— Невежество, — ответил хозяин замка. — Имей она хотя бы малейшее представление о том, что делает, я бы лишил ее возможности продолжать в том же духе.

— Я, вообще-то, сидел спиной, — промолвил учитель. — Что это было? Номер пятый?

— Нет, судя по всему, номер третий. Привидение, — уточнил Крестоманси. — За это мы еще спасибо ей должны сказать.

Он начал спускаться по лестнице, и Мур в ужасе застыл.

— Придется связаться с экзаменационной комиссией, — продолжал волшебник на ходу, — чтобы они пересмотрели программу по углубленному изучению магии и включили в нее побольше теории. А то эти безответственные колдуны сразу дают хорошим ученикам сложный практический материал, не обеспечивая их серьезной теоретической базой.

Продолжая спускаться, Крестоманси наткнулся на Мура.

— О, привет. Я и не знал, что ты тут. Хочешь подняться и осмотреть лабораторию Майкла?