Заколдованный замок (сборник)
Шрифт:
В 1831 году капитан Бриско, состоявший на службе у господ Эндерби, лондонских владельцев китобойных суден, отправился на бриге «Шустрый» и катере «Фуле» в Южный океан. Двадцать восьмого февраля, находясь на 66°30' южной широты и 47°31' восточной долготы, он увидел вдалеке землю и «четко рассмотрел сквозь снег черные вершины горной гряды, уходящей на ост-зюйд-ост». Весь следующий месяц он оставался в этих водах, но не смог приблизиться к берегу ближе чем на десять лиг из-за непогоды. Поняв, что в этом сезоне дальнейшие исследования невозможны, он отправился зимовать на расположенную севернее Землю Ван-Димена.
В начале 1832 года он снова начал продвижение на юг и четвертого февраля, находясь на 67°15' южной широты и 69°29' западной долготы, увидел на юго-востоке землю. Вскоре выяснилось, что это остров, расположенный рядом с открытым им ранее мысом на материке. Двадцать первого числа ему удалось высадиться на этом острове и именем короля Вильгельма IV провозгласить его британским владением, которому он в честь английской королевы дал название Аделейд. Когда эти подробности были сообщены Королевскому географическому обществу в Лондоне, ученые пришли к выводу, что «существует сплошной отрезок суши, растянувшийся вдоль шестьдесят шестой — шестьдесят седьмой параллели от 47°30' восточной широты до 69°29' западной долготы». В ответ на это заключение мистер Рейнольдс замечает: «С правильностью подобных выводов мы не можем согласиться, и открытия Бриско не дают к тому ни малейших оснований. Именно внутри этих координат Уэддел продвинулся на юг по меридиану к востоку от Георгии, Сандвичевых, Южных Оркнейских и Шетландских островов». Мой собственный опыт самым непосредственным образом указывает на ошибочность выводов, сделанных этим ученым сообществом.
Таковы главные попытки проникнуть в высокие широты юга, из чего становится понятным, что до плавания «Джейн Гай» огромный отрезок Южного полярного круга, равный тремстам градусам, не пересекал ни один корабль. Конечно, перед нами лежало широкое поле для открытий и предложение капитана Гая продвинуться на юг вызвало у меня огромный интерес.
17
Отказавшись от дальнейших поисков островов Гласс, мы четыре дня шли на юг, не встретив никакого льда. Двадцать шестого числа в полдень, оказавшись на 63°23' южной широты и 41°25' западной долготы, мы увидели несколько крупных айсбергов и ледяное поле, но не очень широкое. Ветер дул юго-восточный и северо-восточный, но очень слабый. Всякий раз, когда ветер дул с запада, что случалось редко, начинался дождь. Каждый день шел снег, то сильнее, то слабее.
1 января 1828 года. В этот день мы оказались полностью зажаты льдами, и перспективы были самыми безрадостными. Все утро с северо-востока дул ураганный ветер, ударяя большими дрейфующими льдинами о подзор кормы и руль с такой силой, что нас одолевали мрачные предчувствия. Ближе к вечеру, когда ураган все еще продолжал бушевать, большое ледяное поле перед нами расступилось и мы получили возможность, поставив все паруса, пробиться через небольшие обломки льда на открытую воду. Приближаясь к этой большой полынье, мы постепенно убирали паруса, пока не остались под одним зарифленным фоком.
2 января. Погода сделалась в меру сносной. В полдень мы оказались на 69°10' южной широты и 42°20' западной долготы, за Южным полярным кругом. К югу от нас льда было очень немного, хотя позади остались огромные ледяные поля. В этот день мы соорудили некое подобие лота из большого железного горшка на двадцать галлонов и двух сотен саженей троса и обнаружили течение, идущее на север со скоростью примерно четверть мили в час. Температура воздуха была примерно тридцать три градуса, отклонение магнитной стрелки составило 14°28' на восток по азимуту.
5 января. Продолжали идти на юг, не встречая каких-либо значительных преград, однако этим утром, находясь на 73°15' южной широты и 42°10' западной долготы, снова были остановлены огромным полем толстого льда. На юге мы увидели большое открытое пространство и решили, что наверняка сможем его достичь. Направляясь на восток вдоль края льдов, в конце концов мы нашли проход шириной примерно в милю, через который и прошли к заходу солнца. Море, в котором мы оказались, было густо усеяно айсбергами, но свободно от ледяных полей, и мы продолжили идти вперед, не снижая скорости. Температура не понижалась, несмотря на постоянный снегопад и частый сильнейший град. В этот день над шхуной с юга на север пролетела большая стая альбатросов.
7 января. Море оставалось открытым, поэтому следовать своим курсом нам не составляло труда. На западе заметили невероятного размера айсберги и днем прошли совсем близко от одного из них, высотой не менее четырех сотен саженей от поверхности океана. У основания он, вероятно, имел в поперечнике три четверти лиги, и по бокам его из расщелин текли ручьи. Этот ледяной остров оставался в поле зрения еще два дня и лишь потом скрылся в тумане.
10 января. Рано утром имели несчастье потерять человека за бортом. Это был американец по имени Питер Вреденбург из Нью-Йорка, который считался одним из самых ценных членов экипажа «Джейн Гай». Выйдя на нос, он поскользнулся, упал между двумя огромными льдинами и больше не показывался. В полдень этого дня мы находились на 78°30' южной широты и 40°15' западной долготы. Холод значительно усилился, с севера и востока постоянно налетал шквалистый ветер с градом. Также в этом направлении мы опять увидели несколько внушительного размера айсбергов, и весь горизонт на востоке показался нам сплошь закрытым громоздящимися друг на друга ледяными торосами. Вечером мимо нас проплыли какие-то деревянные обломки, а над нами летало большое количество птиц, среди которых я увидел несколько видов буревестников, альбатросов и какую-то крупную птицу с ярким голубым оперением. Здесь отклонение магнитной стрелки по азимуту было меньше, чем во время прошлого замера, который мы произвели до пересечения Южного полярного круга.
12 января. Дальнейшее продвижение на юг снова оказалось под вопросом, поскольку по направлению к полюсу не было видно ничего, кроме безграничного сплошного ледяного поля и нагромождения ледяных глыб, угрожающе нависающих друг над другом. До четырнадцатого числа будем идти на запад — может быть, там нам удастся найти проход.
14 января. Утром достигли западной оконечности мешающего нам ледяного поля и, обогнув его, вышли в открытое море, полностью лишенное льда. Опустив лот на двести саженей, обнаружили направленное на юг течение со скоростью полмили в час. Температура воздуха была сорок семь градусов, воды — тридцать четыре. Продвигались на юг, не останавливаясь ни на минуту, до шестнадцатого, когда в полдень оказались на 81°21' южной широты и 42° западной долготы. Здесь снова забросили лот и нашли то же самое южное течение, которое уже имело скорость три четверти мили в час. Отклонение по азимуту уменьшилось, воздух сделался мягким и приятным, термометр поднялся до пятидесяти одного градуса. Льда мы не видели. Все, кто был на борту, уже не сомневались, что мы достигнем полюса.
17 января. Этот день был полон происшествий. Неисчислимые полчища птиц пролетали над нами с юга на север, нескольких удалось подстрелить с палубы, и мясо одной, похожей на пеликана, оказалось превосходным на вкус. Примерно в полдень с марса была замечена одинокая льдина по левому борту, и на ней находилось какое-то крупное животное. Поскольку погода была хорошей и почти безветренной, капитан Гай распорядился спустить две шлюпки, чтобы выяснить, что это за зверь. Мы с Дирком Питерсом присоединились к первому помощнику на б'oльшей из шлюпок. Приблизившись к льдине, мы обнаружили, что на ней обосновалось гигантское создание из породы белых медведей, только гораздо крупнее любого из них. Мы были хорошо вооружены и потому не раздумывая напали на него. Было произведено несколько быстрых выстрелов, большинство из которых явно попали в голову и тело. Однако чудовище они, похоже, только разозлили. Оно бросилось со льдины в воду и с разинутой пастью поплыло к шлюпке, на которой находились мы с Питерсом. Из-за смятения, вызванного столь неожиданным поворотом событий, никто не выстрелил во второй раз, отчего медведю удалось, наполовину высунувшись из воды, налечь своим огромным телом на наш планшир и схватить одного из матросов пониже спины, прежде чем мы успели что-нибудь сделать. В этом отчаянном положении нас спасли от верной гибели лишь сноровка и проворство Питерса. Запрыгнув на спину громадному зверю, он вонзил нож в основание его шеи, одним ударом перерезав спинной мозг. Бездыханное животное безвольно скатилось в воду, увлекая за собой Питерса. Тот вскоре пришел в себя и, обвязав брошенной веревкой тушу медведя, залез обратно в лодку. После этого мы с триумфом вернулись на шхуну, таща на буксире добычу. Измерив медведя, мы выяснили, что в длину он имел полных пятнадцать футов. Белоснежная и очень грубая шерсть закручивалась в короткие плотные завитки. Кроваво-красные глаза по размеру значительно превосходили глаза белого медведя, морда тоже более округлая, напоминающая скорее бульдога. Мясо его оказалось нежным, хоть и сильно отдавало рыбой, впрочем, матросы, с аппетитом отведавшие его, нашли мясо превосходным.
Едва мы успели поднять нашу добычу на палубу, как с марса раздался радостный крик вахтенного: «Земля по правому борту!» Всех охватило нетерпение, и благодаря как нельзя кстати налетевшему с северо-востока ветру мы вскоре приблизились к берегу. Оказалось, что это плоский каменный островок окружностью примерно в лигу, совершенно лишенный растительности, если не считать каких-то растений, напоминающих опунцию. Если подходить к нему с севера, видно необычный, выдающийся в море утес, по форме очень напоминающий перевязанную кипу хлопка. За выступом, с западной стороны, имеется небольшая бухточка, в глубине которой наши шлюпки смогли без труда пристать.