Закон блатного мира
Шрифт:
Значит, идея с затоплением «Алазани» и в самом деле оказалась удачной. Что ж, он когда-то читал, что хитрый дилетант может неожиданным решением поставить в тупик битых профессионалов – просто потому, что у него свежий взгляд на проблему. «Интересно, они в поисках корабля до Японии уже добрались или только собираются?» – подумал Туманов и улыбнулся, представив себе эту картину: прилетают к япошкам посланцы Бати и вежливо интересуются: «А не видали ли вы такой-то кораблик?» Да, после того, как потомки самураев честно ответят, что со времен постройки не видали, будут блатные иметь кислый вид и бледные рожи.
Осознание своего превосходства над
Туманов допил коктейль и задумался о том, что бы ему еще съесть или выпить. Это было одним из немногих доступных ему здесь развлечений, и за неделю Туманов растолстел еще килограмма на три, хотя и до того худобой не отличался. Правда, дело осложнялось тем, что готовить он не умел и не любил, а тащить сюда прислугу было опасно. Но, с другой стороны, до сих пор он прекрасно обходился готовыми кулинарными изделиями или полуфабрикатами, которые достаточно было разогреть в микроволновке. Вот и сейчас выбор Туманова остановился на блинчиках с курицей. Он встал с дивана и двинулся на кухню.
Пока блюдо с блинчиками медленно поворачивалось внутри печки, Туманов рассеянно водил пальцем по столу. Все-таки вынужденное безделье уже начинало утомлять его. Но раскрываться было еще рано. Туманов знал, что он хитер – куда хитрее, чем казалось с первого взгляда, – и прекрасно понимал, что сейчас, когда он таинственно исчез, его теневые хозяева просто не могут не заподозрить друг друга в сговоре с ним. А начав подозревать друг друга, бывший кум и прокурор просто не могут не перегрызться. Вот и пусть перегрызутся. Ему потом будет легче – от одного теневого хозяина избавиться куда проще, чем от двоих, а на того, которого замочат, можно будет списать все что угодно. Сказать, например, что это он приказал «Алазань» затопить и скрыться – проверить-то уже нельзя будет, разве что с помощью спиритического сеанса. А если совсем повезет, то, может, они оба друг друга замочат. И тогда будет совсем хорошо – номинально и фирма, и «Алазань» принадлежат ему, а тех, кто знает, откуда у него все это взялось, не останется в живых. Хотя на такую удачу всерьез рассчитывать, конечно, не стоит.
Туманов задумался над тем, кого из своих тайных хозяев он предпочел бы увидеть выжившим. Если прокурор сумеет устранить майора, то, пожалуй, не стоит пытаться тут же избавляться и от него. Лучше действительно свалить всю вину за свое бегство на покойного майора, а потом, когда уже все уляжется, нанести удар по Свердлову неожиданно. А если победит Решетов... Туманов поморщился. Нет, Решетова надо попытаться устранить сразу же. Слишком он опасен и слишком много про него, Туманова, знает. Хотя можно, конечно, и рискнуть – сыграть с ним так же, как с прокурором. Особенно если не будет надежного варианта устранения – один раз он уже промахнулся с покушением и второго такого ляпа себе позволить не может.
Микроволновка громко запищала, и Туманов на время забыл о своих проблемах. В конце концов времени у него предостаточно, и подробные планы на все случаи развития событий он приготовить еще успеет.
Глава 35
– Слышь, браток, дай червонец, помираю! – с порога взвыл рыжий мужик неопределенного возраста, одетый в драный ватник. – Отдам, сукой буду, отдам завтра же! Сил нет, выпить надо, помру иначе, а Валька, тварь, так не наливает...
– Нету у меня! Что я тебе, сбербанк, что ли? – рявкнул Коля Колыма, не вставая с продавленной раскладушки. Червонца ему было не жалко, но он прекрасно понимал, что стоит ему сейчас дать этому типу хоть рубль, как через считанные минуты весть об этом добром поступке облетит всю общагу, и жизни ему тогда точно не будет – очередь к нему выстроится, как за колбасой в застойные времена.
– Ну дай, Степа! Я ж подохну сейчас!
– Сказали тебе, нету! – рыкнул Колыма. Надо же, этот рыжий даже знает, как он тут назвался.
– Сукой буду – отдам сегодня же вечером! – Рыжий прижал руки к груди и шатающейся походкой двинулся к Колыме.
«Ведь знает же, что не отдаст! И такие слова говорит, – мелькнуло у Колымы в голове. – Ох, беспредел...»
– Достал ты меня, – рявкнул он, вскочил с раскладушки и одним толчком вышвырнул алкаша из комнатенки. – Еще раз зайдешь – своими ногами не выйдешь! – негромко, но решительно сказал Колыма. Было в его голосе что-то такое, отчего рыжий поверил и больше зайти не пытался.
Колыма бросил взгляд на раздолбанный будильник, стоявший на колченогой тумбочке без дверцы, и вернулся на раскладушку. До оговоренного времени встречи с пацаном, который должен был принести ему кое-какую информацию, оставалось еще полчаса, и за это время можно было успеть еще немного отдохнуть – кто знает, когда выдастся следующая возможность. Ему и так пока здорово везло, но никогда не угадаешь, в какой момент фарт закончится.
Уже неделю Колыма перекрывался в этой общаге для моряков – месте совершенно беспредельном. Контроля за теми, кто тут жил, не было никакого. То есть никакого в принципе – все, в чьи обязанности входило поддержание порядка, на эту общагу попросту плюнули, предоставив населявшим ее маргиналам вариться в собственном соку. Попал сюда Колыма очень просто – пришел, отыскал на третьем этаже подходящую комнату и заявил обитавшим в ней трем бичам, что хочет здесь жить. Те попытались было спорить, но безуспешно, дело даже до драки не дошло – острая финка и решительный взгляд оказались достаточными аргументами. Кроме того, Колыма сказал, что зависнет здесь не навсегда, и бичи сочли, что какое-то время можно потерпеть нового постояльца. Конечно, жить с людьми, которым ты стоишь как кость поперек глотки, очень трудно.
Колыма прекрасно это понимал и поэтому тут же исправил впечатление – выдал бичам деньги на выпивку, объяснив, что раз уж у него новоселье, то он и угощает. После этого он моментально стал всем троим роднее папы с мамой, а уж после совместной пьянки они готовы были поклясться хоть на УК РФ, хоть на «Идиоте» Достоевского, что Степан – так назвался Колыма – живет тут с ними уже не первый год. Конечно, невозможно было полностью уйти от расспросов – кто он такой да как здесь оказался. Но Колыма и тут поступил умно. То есть не стал выдавать им историю, вымышленную от начала и до конца. Наоборот, он честно признался, что его ищут и менты, и братва, но изменил причину. По его словам выходило, что он подрался с каким-то блатарем, да по случайности его насмерть порезал. А было все в кабаке, при куче свидетелей.