Закон блатного мира
Шрифт:
Вот и получилось, что теперь его и кореша убитого ищут, и менты. Бичи поверили. История и в самом деле была не то чтобы совсем рядовая, но не выходящая за пределы возможного. Такое случалось, и не сказать, чтобы совсем редко. Так и вышло, что бичи охотно согласились никому не говорить о новом поселенце. Правда, вслед за этим обещанием они моментально попросили на опохмел, но с этим проблем не было. Бабки у Колымы были, и при нужде он мог поить эту троицу хоть до посинения, не особенно налегая на бухло сам. Собственно, именно так он пока и поступал.
В общаге Колыма старался особенно не светиться, поэтому знали его до сих пор только несколько человек с их этажа, да и то в основном из-за драки, в которой ему пришлось участвовать на второй день обитания здесь. Дело в том, что один из бичей, живших с ним в комнате, чего-то не поделил с кем-то из соседней, и началась пьяная драка, в которую Колыме как новому поселенцу пришлось ввязаться. Блатной прекрасно понимал, что при необходимости может легко завалить всех четверых противников даже без огнестрелки, пером и голыми руками. Но проявлять свои таланты он не спешил – зачем ему здесь громкая слава? Лучше вести себя потише. Поэтому драка прошла по обычному сценарию – несколько разбитых носов, пара выбитых зубов и боевая ничья в результате. Колыму это устраивало – у него были свои дела, поважнее местных разборок.
Главным его делом сейчас были поиски брата. Колыма знал, что Филина и без него ищет полгорода, но надеялся всех опередить. В самом деле, все-таки они с Сашкой росли вместе, он его знает, как никто другой. Неужели не сумеет найти? Так Колыма думал, когда начинал розыски. Но сейчас он уже успел проверить все места, где, по его мнению, мог скрываться Филин, в том числе и такие, о которых никто, кроме них двоих, не знал. Но все было без толку. Филин как в воду канул. Когда Колыма узнал о том, что менты нашли «Тойоту» брата, а в ней следы его крови, на какое-то время он поверил, что Филина убили, – желающих-то было полно. Но потом эта уверенность была поколеблена, и в первую очередь из-за того, что поиски по городу продолжались.
Выходит, что Батя в смерть Филина не верит, а значит, у него есть на то основания, информации-то он получает уж всяко побольше, чем сам Колыма. К тому же – если даже брата убили, то где труп? И где золото смотрящего? Ведь задача Коли Колымы была куда сложнее, чем просто отыскать пропавшего брата. Нужно было еще доказать, что он не сука, что он не предавал Батю. А попробуй докажи, когда и сам в этом не совсем уверен. Колыма что было сил старался гнать от себя такие мысли, но получалось не всегда. Слишком много раз он видел, как предавали те, кому он верил. Конечно, брат есть брат, родная кровь. Но все же... Колыма до ломоты в висках вспоминал, мог ли Филин слышать его разговор со смотрящим, когда они забивали стрелку у корабельного кладбища. Выходило, что мог – может быть, он еще не заснул, когда они со смотрящим разговаривали. И еще: что Филин делал с гранатометом у дороги? Кого выпасал? И почему не захотел объяснить, когда его об этом прямо спросили?
Но, с другой стороны, он же сам говорил по телефону, что его подставили! А откуда тогда взялась засада на месте стрелки? Хотя это могло быть делом рук владельца «Алазани», который прислал вместо себя бывшего кума под чужой фамилией. Все это Колыма продумал еще несколько дней назад и пришел к твердому выводу: нужно искать двух человек. Во-первых, того самого «маслокрада», который когда-то сидел с Филином в Сусумане и, по словам брата, его подставил. И во-вторых – владельца «Алазани». Насчет него что-то должно было проясниться как раз сегодня. Пацан, которого Колыма сейчас ждал, должен был принести информацию о траулере. Блатной договорился с этим парнишкой еще три дня назад – дал ему деньги и попросил разведать для него некоторые вещи в порту. Пацану это было сподручно – он сам раньше работал на одном из рыбацких сейнеров и был в порту своим человеком.
Колыма взглянул на будильник. Без пяти два, пора выходить, они договорились встретиться у входа в общагу в два часа ровно. Колыма накинул телогрейку, надел вязаную шапочку, прошел в коридор, спустился по лестнице и вышел на улицу. Оказавшись на крыльце, он тут же заметил того самого пацана.
– Эй! – Колыма махнул рукой, привлекая его внимание.
– О! Степа! – Парень подошел к нему и протянул руку. – А я пришел раньше, тебя жду.
Вид у парня был довольный, чувствовалось, что он выяснил все, что его просили.
– Ну? – подбодрил его Колыма. – Что узнал?
– «Алазань» принадлежит фирме «Сэлтон», – начал пацан. – Владелец фирмы, он же генеральный директор – Туманов Валерий Игоревич.
– Ясно, – кивнул блатной.
– Погоди, Степа, это еще не все. Самый прикол вот в чем – и «Алазань», и Туманов пропали.
– Как это?
– Траулер вышел из порта курсом на запад, и с тех пор никто его не видел. Сейчас «Алазань» все ищут – моряки, пограничники, менты...
– Погоди, а Туманов куда делся?
– Он на «Алазани» как раз и уплыл. Я с одним мужиком поговорил, так он своими глазами видел, как Туманов на борт поднимался за полчаса до отплытия. Его сейчас, кстати, тоже весь город разыскивает.
Блатной кивнул, задал пацану пару уточняющих вопросов и, заплатив, сколько обещал, отпустил. Теперь ему нужно было заняться этим самым Тумановым и его фирмой. В голове Коли Колымы постепенно оформлялось подозрение – уж не одно ли и то же лицо подставивший Филина «маслокрад» и этот самый Туманов? Для того чтобы проверить это, нужно было выяснить одно: сидел ли Туманов в Сусумане. Если да, значит, это он, если нет, значит, вышла промашка.
Найти ответ на этот вопрос оказалось несложно. Раз Филин сидел вместе с этим «маслокрадом», то выходит, что известно время, когда тот мотал срок. Осталось выяснить, где в это время был Туманов.
Колыма вернулся к себе в комнату и занялся делом, в той или иной степени известным каждому блатному, – изменением внешности. Он уже делал это перед своими вылазками в город на поиски брата. Сейчас ему предстояла вылазка в порт. Конечно, у Колымы не было всяких хитрых приспособлений, специально предназначенных для изменения внешности, типа накладных усов, париков и тому подобного, но тонкость лагерной науки заключалась как раз в том, чтобы добиться результата с помощью самых простых подручных средств. Когда через час блатной вышел из общаги, узнать его не смог бы, пожалуй, и лучший друг. Он выглядел лет на пятнадцать старше, чем был, лицо казалось совершенно испитым, глаза были как у законченного алкоголика, кожа потемнела, в волосах появилась седина. Еще большие изменения претерпела его походка и осанка – а ведь это тоже немаловажный элемент. В общем, Колыма приобрел вид совершенно спившегося бича и, пожалуй, теперь мог рискнуть показаться на людях.
Маскировка себя оправдала. В порту Колыму не узнала ни одна собака, а он сам за два часа успел разжиться всей нужной ему информацией: все-таки слухи – великая вещь. Оказывается, ни для кого в порту не было особенным секретом, что Туманов сидел, причем именно в тот отрезок времени, который интересовал Колыму. И именно по экономической статье – за невозврат банковских кредитов. Правда, где мотал срок Туманов, никто не знал, но Колыма был настойчив и в конце концов отыскал человека, который как раз в то время тоже мотал срок в сусуманском штрафняке. Он довольно быстро вспомнил Туманова, оказалось, тот состоял в хозобслуге, баландером.