Закон бумеранга
Шрифт:
– Дело твое. Передавай привет Макарову…
Поремский вновь взялся за телефонную трубку:
– Олег, дальше делаем так. Заезжаем в Бурденко, где ты оставляешь меня, а Звонаря тут же увозишь в Бутырку – в медчасть. Его прибытие туда пусть пока не афишируют. Сам же позвони Турецкому, чтобы он своей властью обеспечил прикрытие.
После госпиталя имени Бурденко автомобиль «скорой помощи» по третьему транспортному помчался в Бутырскую тюрьму. А Поремского в приемном покое раздели. Доктор осмотрел его раны и скомандовал:
– Ко мне. В восьмую хирургию.
– Простите, –
– Да, – ответил человек в белом халате. – Профессор Деревянкин. Не волнуйтесь. Рана пустяковая. Надо будет только сделать резекцию и хорошенько промыть.
– У меня просьба, – приподнялся на локтях Владимир. – Наркоз местный…
Операция, как и обещал профессор, прошла без осложнений. Когда раны были обработаны и зашиты, Поремский обратился к доктору.
Деревянкин попросил всех выйти и присел рядом с Владимиром.
– Вы знаете, кто я, – прошептал Поремский. – Поэтому постарайтесь отнестись к моим словам максимально серьезно. Сейчас меня повезут в палату?
– Нет. Сегодняшнюю ночь вы проведете еще в реанимации, а с утра – в палату.
– Нет, доктор, мне нужна одиночная палата. И необходимо, чтобы имелись два ключа, открывающие дверь с двух сторон. Причем один дадите мне, а второй пусть висит на видном месте, например на посту. Далее, мне нужен план отделения: где находятся туалеты, все входы-выходы, моя палата и ваш кабинет. И последнее. Я почти уверен, что сюда нагрянут незваные гости, поэтому постарайтесь обойтись без героизма. И не смотрите на меня таким взглядом. Опаснее пациента у вас еще не было.
Несмотря на сквозящий скептицизм, профессор выполнил все инструкции Поремского.
Глава девятнадцатая
ВРЕМЯ СОБИРАТЬ КАМНИ
Дверь приоткрылась, и в щель просунулась головка Томочки.
– Александр Борисович, – произнесла она, – к вам Нечаев с человеком… в наручниках. Можно?
– Конечно, давай приглашай.
Дверь распахнулась, и мимо прижавшейся к стене секретарши прошел капитан, придерживая под локоть крупного, плотного человека в брюках с генеральскими лампасами, наполовину расстегнутой рубахе без погон и с всклокоченными волосами.
– Николай Кондратьевич! – радостно крикнул Турецкий, бросаясь к вошедшему.
Томочка сделала огромные глаза, отчего сразу стала похожа на хомячка, и бесшумно скрылась.
– Осторожно, грим размажете, – предупредил, отстраняясь, Николай Кондратьевич.
– Ну как? – спросил Нечаев. – Похож?
– Настоящий Лесков! – похвалил Турецкий. – Как две капли. Николай Кондратьевич, вы хорошо запомнили свою роль?
– Да, не беспокойтесь, – ответил пожилой актер Театра сатиры. – Игра – это моя профессия.
Турецкий занял кабинет для допросов в Бутырском СИЗО и сел в ожидании Звонаря. По его задумке, киллера должны были привезти на допрос в коляске. Затем вернуть обратно в санчасть. В одном из коридоров он должен был случайно встретить человека, похожего на генерала Лескова, которого грубо запихивают в одиночку.
Задержанного доставили. Киллер находился в полусидячем положении.
– Ну
– Говорить могу, но не буду.
– Взяли мы тебя с поличным? – продолжил Турецкий. – Значит, приличный срок уже есть. Да еще чего-нибудь накопаем. Я так думаю, воли тебе больше не видать.
– Ты копай, копай, начальник, может, чего и нароешь, – кивнул киллер.
– Если ты на помощь надеешься, – заметил Турецкий, – то это зря. Генерал Лесков уже дает показания в соседнем помещении. Тебе он больше не поможет.
– Я скажу, на что я надеюсь! – усмехнулся Звонарь. – Я на свой язык за зубами надеюсь. А еще вот что скажу. Со мной штучки ментовские не пройдут. Руки у вас коротки Лескова достать.
Ну что ж, видя решительность киллера, Турецкий не стал тянуть время зря, вызвал конвой, и заключенного увезли. В кабинет вошел капитан Нечаев.
– Вот так, – сказал Турецкий. – Пустышка!
– Все ясно, тянуть согласен любой срок. Надеется, что вытащат?
– Скорее боится, что у кого-то слишком длинные руки.
– Знаете, Александр Борисович, – произнес Нечаев, – похоже, он раскусил нашу подставную утку. Может быть, мы слишком топорно подстроили встречу?
– Дело в другом, – мотнул головой Турецкий. – Подозреваю, что почта в больничке работает хорошо. Я тут во время разговора как бы машинально начал отбивать пальцами мотивчик простенький. Он сразу насторожился, а затем, поняв, в чем дело, расслабился. Арест Лескова действительно не смог бы пройти незамеченным. В этом все дело.
– Может, его куда-нибудь спрятать подальше? – предложил Нечаев.
– Не стоит, – качнул головой Турецкий. – Пока молчит, он в самом деле в безопасности. А мы будем его разрабатывать.
– Перестукивания читает? – протянул Олег. – Значит, уже сидел.
– Я Славу Грязнова снабдил его пальчиками, – поделился Турецкий. – Посмотрим, где успел наследить! Поехали в присутствие…
– В квартире, откуда киллер вел стрельбу, экспертом-криминалистом были обнаружены остатки взрывного устройства с микроэлектронным управлением, – докладывал результаты осмотра места происшествия Нечаев. – Заряд – граммов пятнадцать пластида. При проверке подвального помещения напротив этого здания было обнаружено самодельное снайперское ружье, точнее, обрез с оптикой с отпечатками пальцев Покровского. Снайпера подстрелил именно он. С места происшествия, как всегда, скрылся.
– И что с ним теперь делать? – развел руками Турецкий.
– Поймать… чтобы наградить, – засмеялся Нечаев.
Дверь кабинета отворилась, и возникла располневшая фигура генерала МВД Грязнова. Он вытер пот с лица и, поморгав рыжими ресницами, произнес:
– Или мне здесь не рады?
– Слава, – усмехнулся Турецкий, – рабочий день в разгаре, а ты все про бутылку?
– Я тебе такое принес, что сам побежишь в буфет! – улыбнулся Грязнов, бросая потертый портфель на стол.
У Турецкого возникли смутные подозрения, что этот самый портфель он видел десяток лет назад. На самом деле, привыкнув в свое время к удачной покупке, Вячеслав признавал только ее и при случае менял на новый портфель, но обязательно точно такой же. Вынув из него скоросшиватель, Грязнов раскрыл и, показывая бумаги, начал комментировать: