Закон бумеранга
Шрифт:
Выйдя наконец, он уселся рядом с водителем, который сразу учуял пары спирта и недовольно засопел. В ожидании четы Булатовых Турецкий принялся изучать заключение.
И вот дверь морга отворилась. Из темного прохода появилась семейная пара. Несколько сгорбленный мужчина, прихрамывая, вел под руку такую же согбенную пожилую женщину. Турецкий узнал их только тогда, когда Жора, склонившись к окну, произнес:
– Александр, а ведь мы сегодня уезжаем. Ключи оставим соседям.
– А как же на метро…
– Какие пустяки! – махнул рукой Жора.
Забрав из «Волги» сумки и поддерживая супругу, он двинулся в сторону, противоположную ближайшей станции метро.
У Турецкого при виде их совершенно отпало желание о чем-либо спрашивать Светлану. Он решил, что они и так уже получили достаточно…
Глава двадцать вторая
ТРЕХСТОРОННИЙ КВАРТЕТ
В ресторане «Узбекистан» у Турецкого был свой кабинет. Там он назначил встречу Гордееву, после того как тот сообщил о материалах, попавших в его руки.
– Привет, Саша! – радостно встретил его Гордеев.
– Очень рад, Юра, – в том же тоне ответил Турецкий, проглядывая меню и закладывая страницу салфеткой. – Давай выбирай, чем тебя угостить!
Гордеев открыл меню и прочитал записку: «Очень возможно, нас слушают!» Он понимающе кивнул и, мельком проглядев, сказал:
– Я, пожалуй, возьму лагман, ханум, салат весенний и сто граммов «Хеннеси».
– А мне, – распорядился Турецкий услужливо склонившемуся у дверей человеку в полосатом халате. – Чучвара, двойная порция, и чимча… сильно острая?
– Разная есть! – уклончиво ответил восточный человек.
– Принеси средней остроты, сок апельсиновый и бутылочку «Русского стандарта».
Лесков знал агентуру Макарова лучше, чем сам хозяин. Мало того, многие из подручных Макарова регулярно отчитывались перед Лесковым. О посланном на охоту киллере он узнал уже после первого звонка в Москву. Поэтому прибрать к рукам подслушивающий центр Макарова после его гибели особого труда не составило.
Он не испытывал никаких чувств по поводу расправы с бывшим соратником. Напротив, даже где-то был благодарен за то, что тот профессионально напичкал Турецкого «жучками». Теперь генерал, узнав о предстоящей встрече с адвокатом, сам сидел на стуле в операторской. Рана на ягодице оказалась болезненной и долго не заживала. И это обстоятельство сильно портило настроение, отвлекая внимание.
– Собрались, приятели хреновы, – выругался Лесков, прослушивая звуки сопровождающих вкусную еду и выпивку.
«Неужели не понимают, что следователь адвокату не товарищ? Будь моя воля, всех адвокатишек передавил бы. Гордеев – типичный вырожденец. Запросто отодвинет свою совесть в сторону и пойдет защищать насильника, убийцу, вора, только потому, что клиент платит. Ладно, этот хоть за деньги продается, а Турецкий? Он еще хуже! Цепной пес прогнившей системы. Он же не хочет замечать, что мир изменился, что люди, чьи приказы он выполняет, ничем не лучше тех, кого сажает. Разница только в том, что преступная банда, стоящая у власти, присвоила себе народное достояние и считает теперь, что она и есть всему закон. А государственная система должна защищать только их интересы…»
От злых размышлений и виртуального присутствия в ресторане у Лескова начала обильно вырабатываться слюна. Он зло сплюнул. Ладно, кто прав, покажет время. А впрочем, и оно ничего не покажет. Правда у каждого своя, и она не менее многолика, чем ложь! Кто будет у власти, тот и будет прав.
Внезапно генерал напрягся. Разговор перешел в интересующее его русло…
«– Юра, у тебя есть одна вещь. Я говорю о красной папке, – уточнил Турецкий. – Она нужна мне, понимаешь?
– Нет, дорогой мой Сан Борисыч, папочка эта принадлежит тому, в чьих руках находится, – возразил адвокат.
– Но ведь для того, чтобы ее добыть, – Турецкий повысил голос, – пришлось проливать кровь хорошим парням. А кое-кому и потерять жизнь. Твой же клиент просто выкрал ее. И обвинение в краже, учти, будет фигурировать в суде.
– Все равно не могу, – стоял на своем Гордеев. – Она, по сути, защита моего клиента.
– Юра, а ведь ты когда-то предпочитал, помню, не доводить дело до суда. Может, договоримся и сейчас? Развалим? – начал торговаться Турецкий.
– Саня, а я на этот раз желаю именно открытого процесса! – возразил Гордеев.
– Но как ты не понимаешь, что твои материалы могут быть смертельно опасны, – Турецкий глазами показал на портфель Юрия, тот раскрыл его и показал красную папку. – За жизнь того, у кого она, я ломаного гроша не дам. А ты еще молод, и мне тебя будет искренне жаль.
Турецкий снова написал на салфетке: «Торгуйся и передавай ее мне!» Юрий прочитал и кивнул.
– Ну хорошо, – сказал Гордеев, – допустим, она у меня. И что? Передав папку тебе, разве я буду в безопасности? А как они об этом узнают?
– Не волнуйся, узнают, – уверенно произнес Турецкий. – А чувствовать себя в безопасности даже я не стал бы. Юра, пойми, не важно, у кого она сейчас в руках. Важно, чтобы она оказалась в материалах следствия. Ведь тогда ты сможешь открыто пользоваться любой информацией, которая в ней имеется. А мне она необходима вовсе не для того, чтобы бороться с твоими клиентами. Я хочу привлечь тех, кто мешает следствию…»
Лесков дал отмашку рукой. Стоявший в ожидании за стеклом мужчина кивнул и побежал вниз. Он знал, что делать. Предварительно Лесков обсудил с ним несколько вариантов действий.
Через пять минут автомобиль с вооруженными людьми в штатском выехал в направлении Бульварного кольца.
«…– А ты уверен, что она доживет до суда? – недоверчиво спросил Гордеев.
– Юра, если мы сами не захотим, никуда документы не исчезнут. Я сейчас же вношу твои материалы в реестр, прошиваю и кладу в сейф. Или ты считаешь, что здание Генеральной прокуратуры станут штурмовать с танками? Мой сейф, между прочим, никому, кроме меня, не вскрыть!
– Ладно, – Гордеев согласился, – я предполагал, что именно такого плана разговор у нас и состоится. Правда, не совсем представлял себе опасность документов. В принципе, чтобы проверить все факты, о которых свидетельствуют эти документы, простого адвокатского запроса недостаточно. Поэтому на, владей, но береги и ты себя тоже!